ХВ. Дело № 2 (СИ)

Обрубок стального троса с плеском упал в воду. Лейтенант Луиджи Риццо, командир катера, шёпотом выругался, но Джотто только отмахнулся — туман съедает звуки не хуже набитой перьями подушки. Снова зажужжал электромотор, и катера на черепашьем двухузловом ходу вошли внутрь гавани. Джотто перебрался назад, в кокпит, и теперь стоял на своём обычном месте — возле рукоятки газа, готовый по первому же сигналу лейтенанта дать полный ход.

Чёрный борт броненосца вырос из воды в кабельтове по курсу катера. Это была удача — после почти двухчасовых поисков в сплошном молоке выйти точно на цель! Второй моторист по сигналу лейтенанта перекинул рубильник, электродвигатель смолк, и теперь катер едва полз по инерции.

— Аппараты к стрельбе залпом — товсь!

Справа и слева с лязгом откинулись на борта решётчатые площадки с уложенными на них торпедами. Джотто стоял, ни жив, ни мёртв — до борта корабля, кажется, можно дотянуться рукой, а ну, как австрияки услышат?

Не услышали.

— Залп!

Скрежетнули серповидные бугели, освобождая лоснящиеся от солидола тела торпед. Смертоносные сигары шумно плюхнулись в воду и пошли к цели, волоча за собой флуоресцирующий зеленоватый след.

— Полный ход! Руль лево!

Джотто рванул рукоятку газа на себя. Пара бензомоторов взревела во все свои совокупные девятьсот лошадок, катер прянул вперёд и тут же лёг на борт в крутой циркуляции. За спиной раздался сдвоенный грохот, но «девятка» уже встала на редан и неслась на своих полных двадцати пяти узлах, уходя и от разведённой взрывами волны, и от ружейной трескотни, поднятой проспавшей свой броненосец вахты…

Джото сел на постели, словно подброшенный пружиной. Ни катера, ни моря — ночь, пропотевшие насквозь простыни, луна в крошечном окошке третьеразрядного пансиона, где он вынужден проводить уже третью ночь. Он, Джотто Мелацци, награждённый за набег на гавань Триеста серебряной медалью «За воинскую доблесть». Он же секретный агент «Дорадо», знакомый в Москве в Москве под этим псевдонимом одному-единственному человеку — начальнику ИНО ОГПУ Меиру Трилиссеру.

Жизнь сделала резкий поворот в послевоенном 1919-м году. За год до этого он, двадцатидвухлетний отставной старшина первой статьи с королевской побрякушкой на форменке оказался выброшенным в мирную жизнь — без дома, без перспективы на будущее, без единой лиры за душой. Поболтавшись некоторое время без работы и в полной мере ощутив на себе нелёгкую долю отставного ветерана, Джотто Мелацци поступил машинистом на французский сухогруз, совершающий рейсы по Средиземному морю. Но не прошло и месяца, когда его посудину зафрахтовало военное ведомство Третьей Республики для перевозки войск в занятую интервентами Одессу, и там Джотто близко сошёлся с портовой ячейкой большевиков, готовивших вооружённое восстание. Именно в беседах с ними политические взгляды Джотто сформировались окончательно. Одессу он покинул убеждённым сторонников «красных» и, вернувшись в домой, примкнул к партии итальянских социалистов. Вместе с товарищами по партии он дрался на улицах со сторонниками набирающего вес Муссолини, а когда фашисты в Италии взяли верх, готов был даже взяться за оружие и уйти в подполье.

Но — не сложилось; в двадцать пятом году на конгрессе в Ливорно ИСП раскололась; Джоттто вместе с другими товарищами примкнул к итальянским коммунистам, а после убийства одного из функционеров партии Муссолини, в котором он принимал живейшее участие, принуждён был бежать из Италии в Турцию, где встретился и установил контакт с сотрудниками недавно созданной советской разведки.

Это было время тектонических перемен в революционном, социалистическом движении старушки-Европы. На состоявшемся годом раньше в Москве Пятом конгрессе Коминтерна в связи с поражением ряда революционных выступлений, ухода в подполье коммунистов многих стран, и ясно заметным стремлением социал-демократических партий к союзу с фашистами, было решено кардинально пересмотреть тактику и стратегию организации. В частности (хотя официально это, разумеется, никогда не объявлялось), ячейки Коминтерна активно привлекались к сотрудничеству с органами советской разведки, и в первую очередь, с Иностранным Отделом ГПУ.