ХВ. Дело № 2 (СИ)

За дверью оказался ещё один зал, немного уже первого — видимо, перегородка разделяла самый верхний этаж пополам. У стены наверх, к деревянному люку, преграждавшему выход на верхнюю, наружную площадку донжона, вела каменная лестница, а весь центр зала занимал деревянный помост высотой около метра. По углам — россыпи чёрных свечей, на полу мелом нанесён круг, по контуру которого тоже мелом были нанесены свастики, шестиконечные звёзды, кабалистические знаки и прочие, незнакомые мне, но явно оккультные символы. На ложе распростёрся ещё один мертвец — в чёрно-серебряной униформе изрешеченной пулями, с вытекшими глазами и бумажно-белой, покрытой трупными пятнами кожей, — но на это раз недвижный. Голову и грудь его опутывали провода, идущие в угол, к аккумуляторной батарее, присоединённой к реостату и ещё каким-то приборам. Но дело было даже не в них — лежащего мертвеца придавил сверху человек в балахоне из белой шерсти, с головой, прикрытой глубоким капюшоном. Мы осторожно приблизились.

— Этот самый — живой, которого ты учуял из-за стенки? — прошипел я.

Марк мотнул головой. Нет, не он. Этот — мёртвый как кочерга, точно говорю…

Вдвоём с Марио мы попытались разделить этоу жутковатую композицию, сняв мертвеца с его страшного ложа. Вернее, попытались снять — оказалось, что «нижний» покойник мёртвой хваткой стиснул горло «верхнего». Марио, матерясь по-итальянски, один за другим разлепил ледяные пальцы, и труп шумно рухнул на пол. При этом он перевернулся на спину, капюшон съехал, открыв узкое костистое лицо, огромный лоб с залысиной. Глаза выпучены, рот раззявлен в попытке сделать один, последний спасительный глоток воздуха.

Марк охнул.

— Это же Либенфельс!

— Он самый. — я сплюнул — Сдох-таки! Жаль, а так хотелось подержать его за кадык… Лучше скажи, где ты тут живого учуял? Я пока вижу одну только падаль…

Поначалу мне показалось, что их двое — оба в белых, расшитых тевтонскими крестами балахонах, только один сидел, привалившись к стене, и кровь из разрубленной ударом меча головы стекала ему на колени, образовав на полу большую багровую лужу. Этот был безнадёжно мёртв — хато второй, маленький, щуплый, скорчился в углу и тихо, по-собачьи скулил.

— Фамилар. — сказала Татьяна. — Тот самый, недостающий, восьмой.

Рядом с фамиларом стояли на полу брезентовые носилки явно армейского образца, все обильно заляпанные кровью.Марк склонился, потрогал одно из пятен — фамилар при этом его движении сменил скулёж на вой и попытался вжаться в каменную кладку. Безуспешно.

— Свежая… — заключил Марк. — Я, кажется, знаю, что тут было.

— Аудитория у твоих ног. — буркнул я, стараясь чтобы слова звучали, по возможности, иронично. — Наслаждайся, пока можешь.

Меня снова начало трясти — нервы расшалились вконец, и пришлось засунуть «браунинг» за пояс и сжать кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь кистей рук. К счастью, Марк не обратил на мою дурацкую выходку внимания.

— Эти двое — он ткнул пальцем сначала в убитого, потом в фамилара, — по приказу Либенфельса принесли сюда мёртвые тела на носилках и он попытался превратить их в этих…

В зомби. — подсказал я. Знаешь, как в фильмах ужасов...

Марк посмотрел на меняозадаченно.

— Я видел один такой фильм — давно, ещё с отцом, когда мы жили в Палестине. Назывался «Кабинет доктора Калигари» — кажется, немецкий, немой. Только там такого кошмара и близко не было!

…ах, да, здешний Голливуд ещё не успел заполонить мир сюжетами про зомби-апокалипсис…

— Ну, в оживших мертвецов, неуязвимыхдля пуль. Чтобы натравить на нас. Только вот бокор из доктора Либенфельса получился паршивый, раз его создания его же и прикончили.

— Бокор? — на этот раз удивилась Татьяна. — Что это такое?

— Колдун гаитянского культа вуду, умеющий оживлять свежие трупы и превращать их в таких вот зомби.

— И зомби на них тоже нападали? — это уже Марк. — а зачем тогда…

— Нет. Во всяком случае, не как правило. Считается, что бокоры могут командовать своими созданиями.

Я захлопнул рот, едва не прикусив язык. Пора менять тему, а то мы тут невесть до чего договоримся.

— Ладно, забейте, потом расскажу, когда будет время. А сейчас — давайте-ка осмотримся тут хорошенько. Хотите, поспорим, что где-то тут Либенфельс и держит… держал ту чёртову книгу?

Х

— Смотрите-ка, что тут есть!

Папка нашлась на полу, возле то ли алтаря, то ли лабораторного стола. Уголок папки высовывался из-под мёртвого тела Либенфельса, но мы поначалу попросту не обратили на неё внимания — в зале и без того было, на что посмотреть, да и нервы были взвинчены дальше некуда. Но когда все успокоились и принялись методично обыскивать помещение — папка довольно быстро обнаружилась. Нашёл её Марк, и теперь внимательно рассматривал содержимое.

— Не очень-то похоже на книгу… — разочарованно сказала Татьяна, заглянув ему через плечо. — записки какие-то… а это что?

Она взяла из папки тёмный, плотный листок.