Хватайка

«Одинокий Фредди, – подумал про себя Алек. – Скорее уж Любопытный Фредди».

Хейзел подбоченилась:

– Готова поспорить, ты даже не знаешь, что они переехали сюда ради тебя.

– Ты о чём? – искренне изумился Алек. Ему всё труднее было держать себя в руках, но такого поворота он просто не ожидал.

– Мы живём здесь, а не в нашем старом доме, только потому, что отсюда ближе ехать до тёти Джиджи, а они считают, что ты любишь её больше, чем их, потому что она «понимает тебя», – сказала она, изображая пальцами кавычки.

– Ну… – протянул Алек; с этим было не поспорить. Тётю он действительно любил больше, чем родителей.

– Ты не думал, что это их немного задевает? – спросила она. – Что ты больше всех любишь мамину сестру?

Что вообще происходит? Откуда вся эта злость? Алек ничего не понимал. Хейзел ведёт себя как… как он сам!

– Если они такие замечательные, а я такой злой, – ответил Алек, совершенно забыв о своём Контр-Контрплане, – почему ты тогда помогаешь мне, а не им?

Хейзел выбрала именно этот момент, чтобы спрятаться обратно в свою раковину. Она вернулась к своему притворному выражению лица быстрее, чем Алек, и это лишь ещё больше его разозлило. Ей как-то удалось переиграть его, несмотря на его пятилетнее преимущество в опыте.

– Хейзел! Хейзел, ты где?

Зелёные глаза Хейзел перестали буравить Алека, и она обернулась к маме:

– Иду!

И убежала за угол в сторону зала для вечеринок, оставив Алека в компании наушничающего Фредди.

– Чего смотришь? – ворчливо спросил он у медведя и едва не вздрогнул: он готов был поклясться, что увидел отражение в глазах медведя. Или вспышку…

– Странный ты, – сказал Алек и ушёл вслед за сестрой.

Организатор вернулась с очередным вопросом, а мама уже устала принимать сверхважные решения.

– Хейзел, милая, хочешь попробовать «Аэротрубу»?

Она показала на длинный закрытый туннель с надписью «Аэротруба», свёрнутый на манер торнадо. Внутри него валялись обрывки бумаги и конфетти, оставшиеся с прошлой вечеринки. На внутреннюю часть трубы налипли билетики для игровых автоматов, купоны на бесплатные игрушки и блестящие полоски целлофановых конфетти.

– Мне всё равно, – ответила она, явно соврав. И Алек, и мама сразу это поняли.

– Но, милая, у тебя же будет шанс выиграть Яррг-Фокси. Ты разве этого не хочешь?

– Стоп, что?! – спросил Алек, чувствуя себя совершенно преданным. Он не смог сдержаться. То было худшее возможное предательство.

Алек никогда ещё не видел, чтобы Хейзел так густо краснела. Казалось, что её лицо и шею обварило кипятком. Словно почувствовав его взгляд затылком, она обернулась, чтобы убедиться, что Алек действительно слышал весь разговор.

«О, я всё понял, – подумал он. – Единственная, единственная вещь, которую, ты точно знала, я хочу».

– Ладно, допустим, мне интересно, – сказала тётя Джиджи, вмешавшись как раз вовремя, чтобы привлечь внимание всех непосвящённых. – Что такое Яррг-Фокси?

Организатор просто показала на верхнюю полку стеллажа с призами. Там висел огромный плакат со стоимостью – 10 000 билетиков.

– Тот лис-пират, – безразлично сказала мама.

Тётя Джиджи прошла к полке с призами, чтобы разглядеть его получше.

– Не понимаю, – сказала она.

Организатор вздохнула.

– Я тоже, – ответила мама, – но детишки по нему просто с ума сходят.

Хейзел опустила голову. Её уши были ярко-алыми.

– Он что-нибудь делает? – спросила тётя Джиджи.

– Машет крюком, – сказала мама.

– О! А что тогда за штука ходит за детьми по пятам? – спросила тётя Джиджи у мамы.

– Э-э?

– Ну, знаешь, – тётя Джиджи щёлкнула пальцами, чтобы вспомнить. – Этот медведь или как его.

– А, точно, – ответила мама и повернулась к организатору. Та далеко не сразу оторвалась от телефона.

А потом, так и не ответив на мамин вопрос, организатор повернула ручку на рации, закреплённой на поясе, нажала кнопку на головной гарнитуре и сказала:

– Кто-нибудь, попросите Дэрила продемонстрировать Одинокого Фредди.

Они услышали ответ, хотя организатор и прижала наушники плотно к уху:

– У Дэрила перерыв.

Организатор так глубоко вздохнула, что Алек даже удивился, что она не упала в обморок. Потом, не говоря ни слова, она пересекла ресторан и остановилась у платформы, на которой стоял знакомый двухфутовый медведь. Остальные лишь через минуту поняли, что делать, и последовали за ней, словно цыплята.

Организатор согнула руку в локте и показала вытянутой ладонью на медведя, выглядевшего точно так же, как тот, которого Алек увидел между сценой и игровыми автоматами. Такая же напряжённая поза. Такой же мёртвый взгляд куда-то вдаль.

– Это Одинокий Фредди, – начала она, читая по памяти заготовленный текст. Тон её был чем-то средним между апатичным и презрительным. – В пиццерии «У Фредди Фазбера» мы считаем, что ни один ребёнок не должен радоваться в чудесном семейном ресторане Фредди Фазбера в одиночестве. Благодаря патентованной технологии и небольшой толике того самого волшебства Фредди Фазбера ваш ребёнок может познакомиться с медведем. Фредди узнает всё о том, что любит ваш ребёнок, – как настоящий друг.

Тётя Джиджи наклонилась поближе к маме: