Хворый пёс

Эстелла раздвинула Палмеру ноги, и высокий табурет опасно накренился.

— Расскажи! — Она подтолкнула Палмера грудью. — Ну давай, рассказывай.

Пока Стоут силился вспомнить соль анекдота о сексуально озабоченном одноглазом попугае, бармен (который и рассказал эту байку) коснулся его рукава:

— Простите, что беспокою, это только что доставил курьер.

Вмешательство сильно раздосадовало Стоута, поскольку в этот момент Эстелла подергивала его за ту часть тела, которая ничего другого и не желала. Палмер хотел отмахнуться от бармена, но заметил, что у того в руках — коробка сигар. Даже сквозь табачную пелену Стоут разглядел разноцветную этикетку с официальным клеймом Республики Куба и не справился с азартом.

Он отстранился от проститутки, которая уже трудилась над «молнией» на ширинке, и взял коробку, полагая, что это подарок от благодарного клиента. Сколько лет он пытался достать именно этот сорт! Стоут уже мысленно подыскивал для коробки лучшее место среди других сокровищ в книжном шкафу.

Но тут заметил, что она вскрыта и слишком уж легкая. Он поставил коробку на отполированную дубовую стойку бара. Эстелла положила подбородок ему на плечо. Открыл коробку — никаких сигар. Только лапа, собачья лапа с черной короткой шерстью, аккуратно отсеченная в суставе.

— Что там? — Проститутка выгибала шею, стараясь заглянуть в коробку.

Оглушенного Стоута окатила волна отвращения — этот сумасшедший снова надругался над тем, что дорого сердцу.

— Дай глянуть. — Эстелла оставила в покое «молнию» и той же любознательной ручкой, весьма проворной, надо признать, цапнула коробку.

— Не надо! — попытался остановить ее Стоут, но было поздно. Девушка вынула мерзость из коробки, покрутила туда-сюда, провела накрашенным ноготком по бархатистым подушечкам, щелкнула по когтистому рудиментарному пальцу. — Палмер, это что, шутка? Она ведь не настоящая.

Помрачневший Стоут приложился к стакану.

— Мне надо идти.

— Ух ты! — Эстелла нежно поглаживала отрезанную лапу, как живую. — На ощупь будто настоящая.

— Пожалуйста, положи на место. Убери в коробку.

— Господи, Палмер! — До нее наконец дошло, и она с отвращением швырнула мохнатую штуковину. Мертвая лапа суставом вперед шлепнулась в стакан с бренди Стоута, когтями зацепившись за край. Палмер Стоут подхватил коробку и направился к выходу.

Дези попросила показать место, где похоронен лабрадор.

— Вы мне не верите, — сказал Твилли.

— Верю.

— Нет, не верите.

И они поехали назад в Лодердейл. Макгуин ехал в кузове пикапа. На семидесяти милях в час от встречного потока уши пса развевались, точно крылья летучей мыши. Дези пожалела, что нельзя его сфотографировать. Когда она оборачивалась посмотреть, как там собака, Твилли косился на ее шею в янтарных отблесках дорожных фонарей. Ему понравилось, что она сама захотела съездить к той собаке. Хотя ничего странного — она жена заядлого вруна. С какой стати она должна кому-то верить?

Пляж в розоватых отсветах ночного освещения старого отеля был почти пуст. Ветер с моря крепчал, шумно плескались волны прибоя.

Твилли подвел Дези к могиле.

— Наверное, хотите, чтоб я раскопал? — спросил он.

— Не нужно.

Макгуин энергично обнюхивал свежевскопанный песок.

— Ставлю десять долларов, он сейчас здесь распишется, — сказал Твилли.

Макгуин поднял голову, будто понял, и, прицеливаясь, закружил перед холмиком.

— Нет! — Дези схватила поводок и оттащила пса от могилы. — Это так печально.

— Печально.

— Как вам не страшно было отрезать ухо, лапу...

— Уже поздно, миссис Стоут. Вам пора домой.

— Я оставила в Делано сумочку.

— Вышлем вам почтой.

— В ней ключи от машины и дома.

— И что еще?

— Противозачаточные таблетки.

Нечего было лезть с вопросами, сказал себе Твилли. По пути в Майами-Бич он чуть не уснул за рулем. В гостинице он решил принять горячий душ, чтобы встряхнуться и ехать дальше.

— Позвоните мужу и скажите, что уже едете домой! — крикнул он из ванной.

Когда Твилли вошел в комнату, он увидел, что Дези лежит в постели, до подбородка натянув белоснежную простыню.

— Я вам, наверное, песку в кровать натащила, — сказала она. — Который час?

— Четверть второго.

— Пожалуй, я останусь.

— Пожалуй, я этого хочу.

— Вы не сможете вести машину.

— Только поэтому?

— Так я себе говорю.

— Хорошо, оставайтесь, потому что я не смогу вести машину.

— Спасибо, — сказала Дези. — Только никакого секса.

— И в мыслях не было.

Макгуин вспрыгнул на кровать и принялся лизать Дези лицо.

— Я бы тоже мог этого потребовать, — сказал Твилли.

— Он всего лишь собака, а вы — сумасшедший уголовник.

— И даже больше.

Вот так они провели ночь в Делано — втроем под одним одеялом, Дези между Твилли и Макгуином. На рассвете ее разбудил храп Макгуина, устроившего свою бычью голову рядом на подушке. Дези хотела перевернуться, но не смогла — Твилли уткнулся ей в шею, мягко касаясь ее губами. Дези не знала, но Твилли снился сон.

Впервые в жизни.