Хвост Греры 2

– … Если ты не можешь её спасти, если не осознаешь риски, изыди!

У него были страшные глаза, я никогда таких не видела. Бешенство Комиссионера – невероятно опасная штука, почти неуправляемая, похожая на проплавившийся бок защитного корпуса ядерной боеголовки.

– Тварь! – добавил он. И водолазку мою отпустил.

Я поняла, что речь была обращена не ко мне – к Грере. У меня от холодной воды драло горло, от кашля саднило в груди: оказывается, захлебываться – кошмарное чувство.

– Она бы… спасла… – просипела я тихо, когда заново научилась выдавливать из себя звуки.

– Спасла бы? Спасла бы!

Я боялась, что под нами вскипят камни, что их настигнет ранний период полураспада.

Она спасла бы. Я в это верила, я на это надеялась… Быть может, она просто не успела среагировать, когда в ледяной воде я внезапно вывернулась обратно в человека, а может, понимала, что Карра все сделает быстрее. Наверное, предвидела второе. Но точно не оставила бы меня умирать.

– Она бы… – сейчас было неправильным предпринимать попытки оправдать Хвост, и Лиам обрубил меня тоном, похожим на край холодного меча.

– Я должен доверить жить моей любимой женщине или умирать мутанту? Пришельцу? Ты это мне сейчас предлагаешь?

Я ничего ему не предлагала. Он вообще фонил так, что спекался воздух, и гнев был способен разложить воздух на лопающиеся пузыри.

Нам понадобился момент тишины, чтобы успокоиться. Злой Лиам – это страшно. Не для меня – для Греры. Он пытался взять себя в руки, Создатель свидетель, пытался. И через долгую паузу задал риторический вопрос:

– А если бы я не успел? Если я не успею в следующий раз?

Хуже всего, что он и не должен был успевать, сейчас это не являлось его первостепенной задачей.

– Ты не должен…

Глупые слова. Наверное.

– Конечно, должен! – прорычал он. – На тебе мое кольцо.

Почему-то тускло стало в груди и сделалось холоднее, чем в воде. Конечно, я подставила его по всем фронтам – заставила нарушить инструкции, попросила поверить не мне даже, но мутанту, с которым он боролся годами. Теперь вынудила спасать, потому что не сумела выдержать мозговую нагрузку, не сумела вовремя адаптироваться. Зря Грера не послушала мой крик о том, что я не смогу. Может, она верила в меня больше, чем я сама в себя? Теперь мокрый Лиам распространял вокруг себя волны такой ярости, что казалось, через меня светит гамма-излучение. Все не так, все неправильно. Сколько еще должностных полномочий он превысит из-за меня, какое наказание за этим последует? Не для меня – для него…

Я сняла его кольцо, стараясь ничего не чувствовать, хотя при этом меня охватило то же чувство, что и при падении в воду. Что это мой конец. И еще я старалась не чувствовать его тяжелый, придавивший меня плитой взгляд.

Кольцо я протянула. Не пыталась его обидеть, не пыталась унизить, нет.

– Ты не должен на это идти из-за моего выбора. Выбирать не делать то, что нужно делать. Дай мне… нам… – дурацкое слово, – пятнадцать минут. А после… становись Комиссионером. Исполняй инструкции, начинай погоню.

Мы просто сдохнем с ней. Вместе с Грерой в этой гонке. Но я больше не видела правильных выходов. Уже никаких.

Очень страшно было взглянуть ему в глаза, очень. Радужка почти вся стальная, и только синее кольцо вокруг зрачка. Но взгляд был прохладно-спокойным.

– Думаешь, все вот так просто? Сняла кольцо и поменяла события?

Он не злился на меня, не орал, я была за это благодарна. С кольцом я будто сняла с себя кожу.

– Я подставляю тебя. Заставляю…

– Ты не можешь меня заставить. Я выбрал тебя, Кейна. Я выбрал надеть тебе на палец кольцо. Я выбрал защищать тебя не потому, что должен, но потому что хочу этого сам.

«Надень».

Этот приказ он отдал мысленно, и мне стало многократно легче. Трясущимися руками я натянула самую ценную для меня вещь обратно. Будто переступила родной порог, шагнула с мороза в тепло.

Он мог быть злым, мог исходить негодованием, мог хотеть порубить пространство на куски. Но он держал свое слово. И он был со мной, невзирая ни на какие законы и чужие приказы.

И, черт, я любила его бесконечно. Теперь тоже – отстраненного, до сих пор сочащегося осязаемыми досадой и желанием расчленить червя во мне на атомы.

– В ванну, – рыкнул он, сдерживая бешенство, которое пока не ушло, – отогреваться!

И практически закинул меня, как мокрого вшивого щенка, за шкирку в портал.

Возле двери ткнул в меня здоровым пушистым полотенцем; горячая вода набралась уже до краев. И изрек еще одну фразу, от которой у меня на голове зашевелились волосы:

– Восемьдесят зараженных людей. Восемьдесят новых Грер на СЕ. Если к вечеру я не получу внятный ответ, почему и зачем так произошло, то при текущей нехватке ресурсов на извлечение, я должен буду отдать приказ.

– К…какой.

Не нужно задавать вопрос, когда знаешь ответ.

– Казнить.

Дальше должностные полномочия превышать нельзя, у всего есть предел.

Если я не установлю полноценный контакт с Хвостом и не получу объяснения, восемьдесят человек погибнет. Просто потому, что у Комиссии нет времени и возможности разбираться с ними так, как когда-то разбирались со мной. Полноценно, индивидуально.