Кидонианка

– Бибикает, да-да, очевидно.

– Это такой сигнал, чтобы отпугивать людей с дороги.

– Отпугивать людей? – удивилась агатонка. – Весело, я смотрю, живется в аграрных мирах.

– Наоборот, страшно, – пилот указал на пострадавшую руку. – Но бибикалка должна быть.

– Знаешь, дружище, – Ивар приобнял Адама за плечи. – Мне кажется, многие диалоги с тобой можно считать неким эталоном маразма.

– Могу то же самое сказать про всех вас, – усмехнулась Эсора, а потом указала на Розали. – Кроме нее, она вообще молчит.

– Да, – согласилась Роза.

В городке отряд приняли очень радушно. Завидев людей в доспехах, местные сначала подумали разбежаться по домам, но все поняли, что к чему, когда Ивар спроецировал голограмму паука. Многие предложили бойцам остановиться у них, и де Карма смог выбрать самый большой и комфортный дом для ночлега.

Поначалу Розали ожидала толпу зевак, но кидонианец объяснил всем, что отряд – всего лишь уставшие путники, и никаких новостей о происходящем наверху у них нет. Поэтому люди начали расходиться. Судя по вопросам, жителей больше интересовало, когда снимут статический щит и дадут посидеть в ИнтерСети, а не то, на чьей стороне победа и не нарушит ли битва экологию планеты.

Пришельцев поселили в большом двухэтажном особняке и любезно предоставили весь чердак для ночлега. Хозяева застелили пол матрасами и нашли каждому по подушке, что показалось верхом роскоши после сна в поле. А потом их накормили до отвала! Правда, Ивар сделал вывод, что местные пироги с капустой нужны для убийства желудка и близко к ним лучше не подходить.

Но важнее всего – возможность принять душ. Отряд потерял бдительность и образовал очередь в единственную ванную, не заботясь о личной безопасности. Только Эсора ворчала, что их тут положат и никто не заметит, но все равно покорно дождалась возможности помыться.

А уж когда всем выдали по комплекту местной одежды… Розали решила, что попала в рай. Она пришла в восторг от возможности сменить доспехи на что-то более привычное. Пусть в броне и удобно, но в какой-то момент лязг металлических пластин начинает выводить из себя. От новой одежды отказался только Адам, который заявил, что не доверяет не только местным насекомым, но и вообще всему, что есть в округе. Кроме подушки – ею он воспользовался с удовольствием.

Уже в сумерках Розали вышла во двор, чтобы подышать свежим воздухом. Возможно, это их последняя ночь на Сцеллуре: де Карма за ужином договорился о транспорте, и, если все пойдет по плану, очень скоро отряд доберется до цели.

Девушка взобралась на ближайший холм, удостоверилась, что рядом нет ядовитых насекомых, и улеглась на траву. Она закрыла глаза и всецело отдалась звукам этого мира, намереваясь запомнить как можно больше.

Где-то рядом в траве шелестел ветер, вдалеке комбайн, скрипя и шатаясь, собирал семена, а на странных деревьях с лиловой корой перестукивались жесткие листья. Ниже по склону дети играли в прятки: Розали услышала, как они разбежались по сараям, грохоча дверями и ограждениями. Чуть дальше семья стучала посудой за ужином. Прекрасная картина, идиллическая. Как было бы здорово жить спокойно и не волноваться обо всех этих войнах и родителях-пришельцах…

– На звезды пялишься? – в ухе раздался голос Эсоры. – На тебе даже доспехов нет, я с балкона все вижу.

– Успокойся, – осадил ее Ивар. – Лучше иди спать.

– Сам-то чего шляешься по дому как призрак?

– Кидония вспомнилась, – де Карма помахал Розе рукой из окна на чердаке. – Дома сейчас молодое вино делают. Утренние дожди, мощеные улочки, изумрудное небо – все, что нужно для счастья.

– Подписываюсь под всем, кроме вина, – согласилась агатонка.

– Кидонианское – это толком и не алкоголь. Оно как сок, его можно даже детям.

– Не удивительно, что вас вся галактика недолюбливает – вы детей спаиваете, – усмехнулась Ева.

– Я сказал, что можно, а не сказал, что спаиваем, – уточнил Ивар, угрожая Эсоре пальцем. – Завтра будет бой, Розали. Постарайся держаться подальше от выстрелов. Очень не хочу, чтобы ты погибла.

Розали оценила заботу, но де Карма опоздал недели эдак на две.

– Спасибо, я тоже не хочу, – с натянутой улыбкой ответила она.

Девушка вернулась в темноту и опять обратилась в слух. Звуки особо не изменились, но, когда ветер ненадолго стих, она заметила странный контрапункт. Вдалеке, в полях, некто бормотал знакомые слова, повторяя их снова и снова. Розали подумала, что услышала разговор двух людей, но потом сконцентрировалась и поняла – это та же запись, которая транслировалась вчера в эфире. На этот раз звук доносился не из рации – источник был где-то поблизости.

«Теперь я – смерть, разрушитель миров».

Она дождалась, пока лампа на чердаке погаснет, укуталась в складки одежды и спустилась на мрачное поле. Света почти не было, только звезды да вспышки орбитальных взрывов слегка подсвечивали путь. Без спутников Сцеллурианская ночь – на удивление мрачное и угрюмое зрелище.