Киевское танго

Нет, Валера, я тебя не ненавижу. Это не мое дело и не моя страна, я, русский, могу это с уверенностью сказать – ЭТО НЕ МОЯ СТРАНА. Мне просто интересно… нет, не то как вы будете жить дальше… вы то уже нахапали, вас везде примут с такими то деньжищами. Как будут жить ваши внуки. А, Валер?

Ладно, хрен с тобой, Валер…

Валера Вознюк вышел… через прицел ACOG я видел, что в правой руке он держит автоматический пистолет, прижимая его к бедру. Я положил винтовку – и набрал номер телефона. Сейчас там, на заброшенной остановке, на боку которой крупно нарисован знак (Слава Украине! с грамматической ошибкой) – раздастся звонок…

Так… услышал. Продвигается к остановке. Режет угол… прошел – молодец, Валера. Не утратил навыков. Проблема в другом – можно научить человека всему: от правил обращения с оружием, до составления протоколов. Только вот быть честным – научить нельзя. Увы…

Заметил телефон. Берет. Ко мне не подобраться – за спиной болото, никто там не пройдет. На это и рассчитано.

– Алло. Кто это?

– Здравствуй, Валера.

– Кто это?!

– Швеция. Имя не называю – помнишь? Я курировал Игоря.

Молчание

– Валера… Ты там?

– Чего надо?

– Помощь нужна.

– Тебе?! Ты зачем приехал?

– По делу.

Снова молчание

– Ты объявлен москальским шпионом. Игорь – тоже. Помогать тебе чревато.

– Не читайте по утрам украинских газет. Сам то веришь?

– Это не важно, во что я верю.

– Нет, важно. Ты читал, что Игорь в сеть сбросил?

– Читал.

– И как тебе…

Молчание…

Собственно… когда государство начинает убивать, оно требует, чтобы его именовали Родиной. Украинцы – больше двадцати лет жили при слабом, все более слабеющем и никчемном государстве. В две тысячи четырнадцатом – с бегства Януковича и партии Регионов – можно отсчитывать рождение нового государства.

Фашистского.

Фашизм – это искусственное упрощение, догматизация, доведение до абсолюта. Это – снятие моральных барьеров на пути убийства, пыток, тирании, геноцида. Фашизм – это сверхконцентрация на цели, на каждый вопрос дается простой ответ. Почему офицер украинской полиции Игорь Этинзон сбросил в сеть убойный компромат, ставящий под подозрение героев АТО во главе с героем из героев, Героем Украины, генералом ЗСУ[29] Пивоваром? Потому что он жид и предатель, а куратор его и его пары – мутный «швед» с русскими фамилией, именем и отчеством – чем не агент Москвы. Агент Москвы и есть! Значит это – очередной «замах» на Украину! И верить ничему из опубликованного нельзя. Так рассуждает фашист. Так рассуждает фашизм. На самом деле – все много сложнее. Я ведь на самом деле – агент Москвы. Что не отменяет того факта, что все опубликованное в сети Игорем Этинзоном, все обвинения – они подлинны. Только – кого это волнует после того, как на Этинзона и Беднова навесили ярлыки, избавившись тем самым от необходимости отвечать на обвинения в коррупции, бандитизме и многочисленных убийствах?

Фашизм – это завершающий акт распада украинского общества, длящегося уже несколько десятилетий. Семидесятые, восьмидесятые, девяностые – мы не верили власти, которая говорила нам про то, что нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме, потом про две Волги на ваучер, потом… да много чего она говорила. Потом – в Украине с интервалом в десять лет произошли два переворота, но пришедшая власть оказалась ничуть не лучше старой, продолжая нагло врать и бесстыдно воровать. И в конечном итоге – тотальное недоверие переродилось в свою противоположность – полное доверие, но к своим. Это когда человек становится глух к фактам, глух к крикам и проклятьям, когда человек верит в самые дикие вещи: в то, что ополченцы сами себя обстреливают и бомбят, что в Луганске взорвался кондиционер, в то, что на Донбассе находится несколько русских дивизий… и так далее, далее, далее. Критическое восприятие отключается, человек начинает требовать все новых и новых доз лжи, он требует, чтобы ему лгали! Потом – наступает ужасное прозрение: у немцев оно наступило, когда их дома были разбомблены, их армия разгромлена, их страна капитулировала – а их самих водили на места захоронений и заставляли ручками откапывать из земли «расово неполноценных», которых убил Рейх. Но я до сих пор верил, что здесь – все не зашло слишком далеко. И Валера Вознюк, которого готовил мой погибший друг Дидье, циник и жизнелюб – все еще не стал верующим. Что в нем сохранился тот постсоветский недоверчивый цинизм, который охранял наш рассудок. Потому что если это не так – то мне конец и миссии – тоже конец.

– Тебе что надо здесь?

И по тону, по тому, как был задан этот вопрос, я понял – нет. Не верит. Значит, не все еще потеряно…

– Первого июля – в Одессу, рейсом через Франкфурт – прибыл некий Энрике Артиго. Гражданин Колумбии. Здесь, в Одессе – он был задержан. За что – я не знаю.

…

– Слышал о таком?

– Слышал. Он в изоляторе сидит.

– Его надо освободить.

Молчание

– Не бесплатно.

Снова молчание. Потом – сухой смешок.

– С этого и надо было начинать. Сколько?

– Сто штук

– Сто штук чего?

– Без разницы – чего. Евро, долларов… есть и то и другое.

Снова смешок