Киллер на диете

Ведь даже собаки или кошки у тетки Капы нету. Она всегда принципиально выступала и выступает и поныне против домашних животных, считая, что от них в квартире только грязь и блохи. Видимо, своих собственных детей она не завела из тех же соображений – от них слишком много проблем и грязи. Да и замуж не вышла тоже по причине того, как бы муж не добавил ей лишних хлопот и, не дай бог, блох.

– Тетя Капа, а что же всетаки случилось с Прянишкиной? – дождавшись, когда второй кусок рулета оказался на тарелке у приятельницы ее мамы, спросила Мариша.

Тетя Капа уже утолила первый голод. Несмотря на сухощавую конституцию верхней половины ее туловища, она могла кушать, кушать и кушать. Так что один кусок ей был нипочем. Но в предвкушении второго она стала гораздо добрее, чем в начале ужина.

– А с Прянишкиной этой, я тебе скажу, мы были знакомы лично, – отламывая свою любимую корочку и отправляя ее в рот, ответила Марише тетя Капа. – И всегда я была о ней самого высокого мнения.

– Но она же была простая няня!

– Кто тебе такое сказал? То есть да, наверное, в начале своей карьеры она действительно работала нянечкой. Жизнь у нашей Петровны была ох какая непростая! Сирота, осталась без родителей и вообще без семьи во время блокады. Тогда многие умирали от голода и бомбежек. Взрослые умирали, что уж там о детях говорить! Но Прянишкина выжила. Одна выжила, из всей их огромной семьи! Она мне рассказывала, что у нее до войны было то ли пятеро, то ли шестеро братьев и сестер. И это только родных. А еще дяди! Тети! И у всех – тоже дети. Огромная была семья. Она одна занимала целую деревню. Ее так и называли – Прянишкино!

– Вот как!

Мариша в принципе предполагала, что фамилия Петровны и название деревни, откуда она была родом, както связаны между собой. Но теперь она узнала об этом точно. Значит, у Петровны до нашествия фашистов и блокады была огромная семья. На подступах к Ленинграду велись кровопролитные бои. Значит, все родственники Петровны погибли еще во время войны!

– Ну все или не все, этого я тебе не скажу, но многие. И в свою деревню они уже не вернулись. Да и деревни никакой уже после войны там не оказалось. Фашисты разбомбили и сожгли ее дотла.

– Но сама Петровна выжила?

– Да. Она выросла в детском доме, но после совершеннолетия никуда не ушла, а осталась там же, на должности няни. Потом она получила высшее образование, стала воспитателем. А на моей памяти она уже занимала должность старшего воспитателя.

Вот оно как! Выходит, Петровна была не простая няня! Тогда вдвойне интересно, чем она так насолила своей заведующей, Вере Васильевне, что та уволила старейшую сотрудницу с позорной записью в трудовой.

– И чем же таким нехорошим занималась Прянишкина? За что ее в конце концов уволили?

– Ой, это темная история! – покачала головой тетка Капа. И, сделав огромные глаза, она понизила голос и трагическим тоном прошептала: – Говорили, что она детьми торговать стала!

– Что?!

– Да-да! – с азартом закивала головой тетка Капа. – Сиротами торговала! Ну теми, у которых ни отца, ни матери не имелось. Я сама в области образования всю жизнь проработала и могу сказать, что таких детей, круглых сирот, вообще довольнотаки мало на свете. Обязательно у ребенка или отец, или мать, или бабушка, на худой конец, какаянибудь имеется. И они детей навещают. И в любой момент могут подать прошение и забрать дите обратно к себе. Ну это если они, там, не пьяницы горькие или не наркоманы вовсе. Ведь если дите хоть одного опекуна имеет, то государство им уже распоряжаться полноправно не может. А вот те ребятки, у которых ни одного родителя нету, с теми государство, а уж паче – те, кто этим государством за сиротами наблюдать и опекать их поставлен, могут творить, что им вздумается.

– И что? Никаких наблюдающих организаций нету?

– И-и-и… милая! – протянула тетка Капа. – Организации эти… Одним словом, в любом стаде паршивая овца найдется.

– Но почему же Прянишкину не посадили в тюрьму, если она детьми торговала?

– Так по документам у нее все чисто было. Детки эти больными вдруг оказывались, с тяжелыми формами заболеваний. Таких деток наши усыновители берут неохотно. А вот иностранцы могут и больного ребятенка взять к себе. У них уровень медицины выше, чем у нас в те годы был. И их, этих деток, за границу и увозили.

– Так это же хорошо! Детям, можно сказать, повезло.

– Так как сказать. Ведь на самом деле диагнозыто у деток липовые были!

– Да вы что?! Выходит, Петровна помогала вывозить из страны совершенно здоровых детей?! – возмутилась Мариша. – Наш генофонд?

Безобразие! Ладно, сама она рожать пока еще не надумала. Но ведь, оказывается, и других детей из страны элементарно увозили!