Кино для взрослых

Она повернулась ко мне:

— Да, на самом деле я негритянка.

— Зачем же перекрасилась?

— Я слышала, что блондинкам легче пробиться в кино.

— Ну, это когда было, — протянул я. — Сейчас, по-моему, наоборот, брюнетки ценятся. По крайней мере, самые интересные наши актрисы сегодня — темноволосые… — Тут меня осенило: — Погоди, Валя, а разве ты хотела пробиться в кино?

— Ну, я же поступила зачем-то на актрису.

— Да-да, точно, — рассеянно сказал я.

Ее глаза, почти не моргая, смотрели в мои с расстояния в несколько сантиметров. Варя бы так не смогла. Она всегда отводила взгляд. Следовательно, Валя — не Варя.

Тьфу ты, да сколько можно. Это и так понятно. С самого начала. Я не чувствую к ней почти ничего, кроме физического влечения. Будь она Варей, я бы сейчас изнемогал от любви, а не только от похоти.

Напоминание самому себе о похоти тут же заставило привлечь Валю к себе и поцеловать взасос.

И вновь эта ее восхитительная молниеносная отзывчивость! Казалось, Валя готова к соитию перманентно, ежесекундно.

Не отрываясь от моих губ, она нащупала рукой мой член и принялась нежно сжимать его. Я застонал сквозь поцелуй. Валя отклеилась от меня и, слегка наклонив голову набок, лукаво спросила:

— Хочешь, сделаю минет?

— А ты знаешь, что это такое? — поразился я.

— Как не знать, — дернула она плечом. — Все знают.

— Я… не возражаю.

— А что так неуверенно? — прыснула она.

— Да нет, ничего, все нормально… Просто нечасто услышишь от советской девушки такое предложение.

— От советской! — передразнила Валя. — Можно подумать, у тебя еще какие-то были… Хотя в твоих Карловых Варах с проституцией, наверно, порядок, так что…

— Ну о чем ты говоришь? — поморщился я. Валя расценила мою реакцию по-своему:

— Ага, тебе уже не терпится! Ладно, не буду томить… Только ты мне потом тоже, о’кей?

— Что тоже? А… конечно, — еще больше растерялся я.

Может, я и впрямь встречался с какими-то не такими девушками, но до орального секса у меня раньше если и доходило, то спустя многие и многие проведенные вместе ночи. Да и делалось это всегда без слов, стыдливо, в полной темноте и чуть ли не под одеялом… А тут…

Но, разумеется, мне это дьявольски нравится! Еще как! В такие секунды мне начинает казаться, что я могу по-настоящему полюбить Валю со всей ее вульгарностью, резкостью, невоспитанностью…

А ее неотличимость от Вари очень мне в этом поможет…

82

На следующий день мы все-таки приступили к съемкам. В группе все были как-то подавлены, словно ситуация с гибелью актрисы, у которой тут же отыскался двойник, ударила молотом по всем.

Да что там «словно»! Конечно, ударила. И по мне в том числе.

Только Валя, как человек посторонний, чувствовала себя на площадке легко и непринужденно. Впрочем, я вообще не могу представить ситуацию, в которой она чувствовала бы себя как-то по-другому.

Она играла безукоризненно и в этом смысле ничем не отличалась от Вари. Мои подозрения в том, что она все-таки Варя, несомненно, усиливались бы, кабы не одно «но». Если Варя играла как будто саму себя, входя в образ Маши, то Валя столь же естественно и органично чувствовала себя в образе Даши.

«Не будь слепцом! — настойчиво нашептывал мне внутренний голос. — Это одна и та же девушка! Просто тогда она перманентно изображала из себя один характер, а теперь — другой!»

«Нет-нет-нет, — упрямо твердил я себе же в ответ и даже как будто покачивал головой. — Это не она. Я бы почувствовал».

Чего там можно чувствовать, когда тебя с самого начала водят за нос?..

Лишь невероятным усилием воли мне удавалось абстрагироваться от этого диалога и загнать его куда-то очень глубоко в подсознание. Но я понимал, что и там продолжаю вести его.

Если бы члены съемочной группы сами не изменились после Вариной гибели, они не смогли бы не заметить, что я тоже очень переменился. Но переменились мы все — вот в чем дело!

И Валя со своей естественностью и непосредственностью невольно оказалась среди нас белой вороной. Все это понимали. Я это понимал. Да и сама она явно понимала, но это ее нисколько не заботило.

В перерывах она подбегала ко мне и пыталась то обнять, то поцеловать (вопреки своим недавним уверениям в нелюбви к поцелуям без немедленного «продолжения»). Я отстранялся от нее и нервно шептал:

— Не здесь, не здесь же!

— А что такого? — пожимала она плечами, делая вид, что не понимает.

Все она понимает. Она ведь знает про нас с Варей — все знает. Непонятно только, откуда. Или действительно все знали? Ну так ведь и Вера говорила мне об этом. Может, она и посвятила в это Валю? С нее станется…

Однако раньше сам я, по крайней мере, не замечал никаких косых взглядов, намеков, шушуканий со стороны участников съемочной группы. Теперь же, когда Валя чуть не поминутно льнула ко мне, я буквально чувствовал, как меня прожигают глазами все присутствующие.

Они презирают меня, ненавидят. Раньше просто считали бездарем или, в лучшем случае, серым середняком. А теперь — вот как относятся. Признаться, это еще хуже. Хотя когда-то мне казалось, что худшее, что может быть, — это прослыть неталантливым.