Кино для взрослых

И ведь я еще ничего не знаю об ее истинных чувствах к нему. Надо выяснить. Я специально не заводил разговор на эту неприятную мне тему, но теперь уже придется подробно поговорить.

– Когда же мы теперь увидимся, Варя? – спросил я. Одну ее ладонь я уже отпустил, но зато схватился обеими руками за вторую.

– Ну… а когда я вам теперь буду нужна? – робко спросила Варя.

– Вы мне всегда нужны, – не удержался я.

– Перестаньте. – Она все-таки высвободила и вторую руку. – Аркадий, мне правда лучше пока уйти. Чтобы несколько дней мы не виделись. До понедельника. Мне кажется, это будет правильно… Но если я вам для чего-то понадоблюсь, то вы, конечно, звоните.

Я кивнул и крепко поцеловал ее в щеку.

Бросив на меня быстрый и непонятно что выражающий взгляд (впрочем, от любого ее взгляда можно сойти с ума), Варя удалилась. Так, как это умела только она, – очень изящно и очень-очень быстро.

38

Вскоре после Вариного ухода появилась Вера.

– Ты один наконец? – спросила она, карикатурно оглядев все пространство маленького кабинета.

– Привет, – подчеркнуто поздоровался я. Вера не пожелала здороваться в ответ. Видно было, что она злится. Желание не подавать вида, что она злится, явно боролось в ней с намерением высказать все, что она обо мне думает. Зная Веру, я мог не сомневаться, что она все это и выскажет, но не сразу, а постепенно.

– Это первый раз, – сердито посмотрела на меня Вера, присев на стул.

– Что первый раз?

– То, что ты заперся.

– Разве? – рассеянно спросил я.

– Да, потому что раньше у тебя, по крайней мере, хватало такта не запираться с кем-то здесь.

– Что значит «с кем-то»? – возразил я, слегка даже повысив голос.

– Не притворяйся, – строго сказала Вера. – Я ее сейчас встретила. А до этого она была у тебя.

– Это она тебе сказала?

– Это я тебе говорю. Ты же знаешь, что меня не проведешь. То есть я надеялась, что ты это знаешь… Но ты, видно…

– О ком, вообще, речь? – перебил я. Разговор начинал меня раздражать, хотя я понимал, что подобные идиотские реплики с моей стороны вызовут еще большее раздражение в Вере. Она начнет распаляться – я тоже, и бог знает, до чего это дойдет… Надо бы остановиться, пока не поздно.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, – сквозь зубы процедила Вера, – я уйду. Не просто выйду из кабинета, а уйду от тебя.

Я принужденно засмеялся:

– Ты говоришь, как ревнивая жена.

– Аркаша, – с нажимом произнесла Вера, прекрасно зная, что мне не нравится такое обращение, – когда ты уже начнешь ценить окружающих?

– В смысле – ценить тебя?

– Да хотя бы даже и меня!

– Вера, – я тоже присел напротив нее, – давай говорить прямо. Где и в чем я тебя не ценю?

– Тебе ведь известны мои моральные принципы? – спросила она.

Я задумался.

– Да, наверно. Может быть, не все, но… Я просто знаю, что ты очень высокоморальная.

– Знаешь, значит? – с каким-то неудовольствием отреагировала Вера. – Ну так, значит, ты знаешь, что я не буду работать с режиссером, который так себя ведет?

– Как?

Вера пропустила мимо ушей очередной дурацкий вопрос и продолжила свою обвинительную речь:

– Знаю, ты скажешь, что при таких моих принципах мне, наверное, лучше вообще не работать в кино. Если только самой не стать постановщицей… И ты, наверное, будешь прав. Но все-таки есть какие-то внешние приличия, Аркадий. Раньше я никогда не заводила с тобой таких разговоров, хотя всегда была в курсе твоих увлечений…

– Это для меня новость, – не выдержал я.

– Значит, ты все-таки меня недооценивал, – вздохнула Вера. – Я про что говорю – раньше у тебя тоже были какие-никакие принципы. Здесь, на работе, – только работа. А личное – где-то там. – Вера презрительно (по-другому не скажешь) взмахнула рукой, давая понять, как ей глубоко противно то, что происходит «где-то там». Она, наверное, вообразила себе в эту секунду злачные места: кабаки, рестораны, вертепы. Для Веры, сколько я мог судить, все это были синонимы… 39

– Вера. – Я подошел к ней и положил ладонь на ее руку, покоившуюся на подлокотнике стула. Вера брезгливо выдернула кисть из-под моей ладони. – Я понимаю, в чем дело, – мягко продолжал я, – тебе изначально не понравился мой сценарий, теперь тебе не нравится фильм, который мы начинаем снимать, а в довершение всего тебе не понравилась и утвержденная актриса. Что ж, все логично, последовательно…

Вера не выдержала и вскочила на ноги.

– Да перестань уже, – взмахнула она рукой прямо перед моим лицом. – Как раз как к актрисе у меня к ней нет претензий. А вот как к женщине…

– Нет, Вера, ты не права, – возразил я с предельной твердостью. – Уж ее точно не в чем обвинять. Так что…

– А тебя все-таки есть в чем? – поймала она меня на слове.

– Ну если ты вообразила меня соблазнителем актрис, то…

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда ничего не воображаю! Воображение развито у тебя – это твоя прерогатива. Ты ведь у нас художник. – Слово «художник» прозвучало у Веры как оскорбление.

– Вера, – устало вздохнул я, – что ты от меня хочешь?

– Прекрати крутить с этой актрисой, – неожиданно спокойно ответила она.

– Я и так ничего не кручу… Честное слово, Вера, я удивлен, что ты обо мне такого мнения…