Кипение

– Тебя лишили титула, Рейн, ты больше не принц, а с заключенными я чай не пью, – спокойно проговорил полковник и покачал головой. Краем глаза я заметил, как офицер, застывший у нас за спиной, тот самый, что встречает новоприбывших, с трудом сдерживает смех. А я продолжал чувствовать себя лишним, хотелось попятиться к двери и выскользнуть из нее. Увы, кандалы на руках, сковывающие меня с принцем одной цепью не позволят этого.

– Так вот в чем причина, тебе нужен был только мой титул, а я любил тебя всем сердцем, отдал тебе свою молодость, – наигранно обиженно воскликнул Рейнхард, и даже я чуть не подавился от подобных слов. На губах полковника возникла улыбка, офицер за нашей спиной не выдержал и рассмеялся, один принц никак не отреагировал и просто рассматривал собеседника перед нами, – и да, я специально выбрал твою колонию, именно из-за обилия в ней моих друзей, – спокойно добавил парень, что стоял рядом со мной, ни на секунду не изменившись в лице.

– Мы не друзья, Рейн, – сурово проговорил полковник, но в его лице ничего подтверждающего эту суровость уже нет, а принц спокойно покачал головой.

– А я и не про тебя говорю, – сразу отрезал он, – ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило попасть именно сюда так, чтобы Геннадий не узнал о твоём здесь присутствии, а ты игнорируешь меня почти три недели, и ради встречи мне приходится влезать в драки с местной быдлотой. Некрасиво, полковник, очень некрасиво, – создавалось впечатление, словно Рейнхард отчитал полковника в его же кабинете. Мне стало дурно в очередной раз, и я снова принялся коситься в экран телевизора. Там как раз начинался выпуск новостей.

– Увидев твоё имя в списках новых заключённых, я сразу понял, что все это не просто так, – недовольно высказался лысый мужчина,– после провала твоей второй книги я и не надеялся, что ты отлипнешь от бутылки и будешь на что-то способен, – честно признался он, вызвав во мне очередную бурю негодования. Принц еще и книги пишет? Чего еще я не знаю об этом человеке? Покосившись на Рейнхарда, я понял, что не знаю всего, ведь никогда не интересовался жизнью младших сыновей Императора, только его самого и наследника трона.

– И ты две с лишним недели проверял, не утратил ли я полученные от тебя навыки или просто издевался? – в голосе принца послышались нотки раздражения, он поднял запястья, продемонстрировав кандалы, в то время, как полковник прикусил губу и покачал головой.

– Шпионы Геннадия есть везде, Рейн, и пригласи я тебя к себе в кабинет без достаточных на то причин, ему донесли бы об этом. Мне слишком дорога моя жизнь, не знаю, как тебе твоя. Что бы ты не задумал, я не буду в это вмешиваться, – проговорил полковник, обошел стол и плюхнулся в свое кресло.

– Ты издеваешься? Мне нужна твоя помощь и ты знаешь об этом, – вот теперь принц злился, это я уже умел определять по тому, как натягивалась кожа на его лице, и оно становилось уродливее, чем было на самом деле.

– Я не могу тебе помочь, а теперь, Майор отведет тебя и твоего товарища в карцер на пару дней, думаю, ваши головы это охладит, – кивнув офицеру у двери, распорядился полковник. Такого решения не ожидал от него никто, кроме меня. Двинувшись вперед, Рейнхард был остановлен длиной цепи, связывающей нас и замер примерно в метре от стола.

– Ты пожалеешь об этом, – отозвался он, пока майор открывал двери и жестом подзывал гвардейцев для нашего сопровождения.

– Так и быть, заведи их сперва в больницу, пусть им окажут первую помощь, и только потом в карцер, – сжалился руководитель колонии, рассматривая Рейнхарда и то, как кровь с руки принца, стекавшая аккуратными каплями, испачкала ему ковер. Положительно кивнув, офицер отдал приказ, и двое мужчин окружили нас, намереваясь выпроводить из кабинета. В их присутствии разговаривать Рейнхард не мог, он лишь нахмурился, сплюнул накопившуюся во рту кровь прямо на пол, развернулся и пошел прочь. Мне пришлось поспешить за ним, иначе парень потащит меня за собой, ведь цепь между нами одна, и ее длина не больше метра. Майор шел сзади, гвардейцы по бокам, а заключенные на улице рассматривали нас с насмешкой, но в паре взглядов я видел сочувствие и жалость.

– Оставайтесь здесь, никого не впускать или предупредить меня, – распорядился офицер, как только мы переступили порог больницы. Гвардейцы положительно кивнули и заняли указанные им посты. Оказавшись внутри, принц устало опустился на одну из кроватей и попытался осмотреть свою руку. Сняв с него кандалы, офицер помог с этим и мне. Я не нуждался в медицинской помощи, по крайней мере, так считал, а зубы здесь мне никто новые не вставит. На звуки со второго этажа прибежала мама. При ней я чувствовал себя еще более виноватым, чем был на самом деле. Оценив обстановку, женщина скрылась в ближайшем кабинете и вернулась с тележкой. Ее она притащила тогда, после драки в этой самой комнате. Устроившись на одной кровати с Рейнхардом, мама принялась за работу, осматривая и обрабатывая порез на его руке.