Кисть и пистолет. Мое сердце пусто

– Я даже предполагаю, кому. Это связано с делами нефтяной компании, в которой у меня имеется серьезная доля. В первых числах июля назначено собрание акционеров, на котором будет решаться вопрос о дополнительном выпуске акций. Мое присутствие крайне нежелательно одной из группировок наших акционеров. Внук в случае моей смерти еще не успеет войти во владение акциями.

– Немного более понятна ситуация. Но у меня сомнения – я никогда не занимался организацией охраны.

– Ничего не нужно организовывать – нужно охранять. В доме установлена система наблюдения, но нужно, чтобы все, в том числе и живущие в доме, а также в соседних домах, не подозревали, что в доме появился опытный человек.

– Почему вы решили, что я гожусь на роль «опытного» человека?

– Возможно, мне придется извиниться, но я навел о вас подробные справки. И в армии, и в ФБР. Мне известно, в каких войсках вы служили, ваш послужной список. Также известно, что после службы в морской пехоте и в запасе вы не были связаны с преступными группировками. Оружие и разрешение на его ношение я вам предоставлю. Вопрос в вашем согласии. Да, за месяц службы вы получите шесть тысяч долларов. Если я останусь в живых до 10 июля включительно, вы получите дополнительно двадцать тысяч. Вас устраивают такие условия? Я же знаю, что на счету у вас не так уж много денег, а от женщин, еще раз простите за вторжение в вашу личную жизнь, вы денег не принимаете.

– Простите, Ицик, я несколько ошеломлен вашим предложением. Должен обдумать его.

– Да, конечно. Мы вернемся к нашему разговору после этого совершенно ненужного мне мероприятия. Но настоятельно советую вам не обсуждать мое предложение ни с кем, даже с Бетти. И не цепляйте завтра свое «Пурпурное сердце». Я буду представлять вас племянником по материнской линии. Извините, но буду друзьям характеризовать вас как не очень толкового прожигателя жизни.

– Насчет моих наград не беспокойтесь – все оставил у отца. Вам и о них упомянули? Но костюм я надену обычный, ничего особенного у меня нет.

На лестнице меня перехватила Бетти:

– Что тебе Ицик сказал? Ты долго у него был. На него это не похоже.

– Ничего особенного. Так, говорили о завтрашнем дне. Кстати, просил о тебе заботиться. Не знаю, что он имел в виду, так как я завтра вечером уезжаю.

– Почему завтра? Останься хотя бы на недельку. Тем более что он просил тебя заботиться обо мне.

Разулыбалась – представила, наверное, неделю совместного отдыха.

– Извини, не могу. Дела.

– Роберт, какие у тебя дела? Ведь ты нигде не работаешь!

– Если я нигде не числюсь, это не значит, что не работаю. Жить-то нужно.

– Робби, если у тебя финансовые проблемы, я могу тебе помочь. Ведь мы же друзья.

– Не будем об этом. Мне нужно на месяц съездить к отцу, в Орегон.

Ушел к себе, задумался. К отцу действительно нужно бы съездить. Сколько же лет я не посещал дом? Кажется, двенадцать или тринадцать. Нет, после окончания службы я заскочил к отцу, оставил у него почти все полученные от дядюшки Сэма деньги, сказал, что двадцать тысяч – подарок сестре на свадьбу, а остальные просил поберечь для меня. Он уговаривал остаться, обещал взять компаньоном в фирму. Я только внутренне посмеялся. Ни за что не останусь в этом убогом поселке. Не намерен следовать семейной традиции – строить на полученные деньги дом, жениться, заводить кучу детей, не вылазить неделями из леса. Это не для меня. А ведь когда уезжал на призывной пункт, намеревался после службы вернуться, жениться, как все наши ребята. И девушка у меня была. Только она не дождалась меня, вышла замуж через год. Когда снова увиделись, у нее было уже двое детей.

Тут же вспомнил службу. Первые двенадцать недель – тяжелые. Непрерывная муштра, все более тяжелые физические нагрузки. Для меня это было не так уж сложно. В первые месяцы работы у отца, когда пахал вместе с рубщиками, было не менее тяжело. И нельзя было показать себя папенькиным сыночком. Но некоторые городские парни из больших городов, подписавшие контракт, – кто из-за проблем с полицией, кто романтики ради – ломались, перли к капеллану, просили помочь комиссоваться.

По семейной традиции я вначале был настроен вернуться в горы, получаемые деньги старался не тратить. Не понимал ребят, тратящих деньги на проституток. Ведь в Штатах полно нормальных девушек и женщин, всегда можно заполучить подругу на ночь, нужно только найти подход к ней. А в зарубежных командировках было не до женщин. И к чрезмерным выпивкам меня не тянуло. Не снимал жилье, хотя на это можно было получить у начальства деньги. А на что еще нужно тратить в армии деньги? Все обеспечивает хозяйственная часть.