Китай под семью печатями

Оказавшись в Париже, Вильтон хранил у себя часть архивов Соколова – в виде копий дела. И на основе этих материалов раньше Соколова, уже в 1923-м, написал и издал в Париже на русском языке ещё одну книгу – «Последние дни Романовых». Взялся за новую книгу, но не дописал её. Умер в Париже в Английском госпитале.

Незаконченная рукопись хранилась после смерти Вильтона у его знакомой. И через 80 лет, в 2005 году, книга на русском языке увидела свет. Название – «Злодеяние над царской семьёй, совершённое большевиками и немцами», Франция, издатель Шота Чиковани. На Озоне есть эта книга. Дорогущая. Бумажная версия по системе print on demand – печать одного экземпляра по требованию.

Я купил эту книгу. В ней Вильтон не отступает от своего антисемитского амплуа. У него коменданта Ипатьевского дома зовут Янкель Хаимович Юровский. А главный кремлёвский злодей Янкель Мираимович (не Яков Михайлович) Свердлов – сын гравёра Мираима Израилевича Свердлова.

На полке в моём рабочем кабинете – несколько книг о цареубийстве, толстых и тонких. Прямо сейчас провожу рукой по обложкам. Вот Хелен Раппапорт, у неё документальная трилогия о царской семье, включая дневники княжон Романовых. Дорожу книгой Вениамина Васильевича Алексеева – «Гибель царской семьи: мифы и реальность». Автор подарил мне эту свою книгу с дарственной надписью: «Дорогому Дмитрию Михайловичу от автора с благодарностью за внимание к истории Урала. 12.07.93». Вениамин Алексеев в девяностые и в нулевые годы работал директором Екатеринбургского института истории и археологии Уральского отделения РАН. Доктор исторических наук, академик РАН. Сейчас, когда я пишу эту книгу, академику Вениамину Алексееву 86 лет.

«Претенденты на ”исторический выстрел”». Это глава из ещё одной книги, которая тоже в моей библиотеке. Книга называется «Последние дни Романовых», Свердловск, 1991 год, составители Майя Никулина и Константин Белокуров. В книге предстают во всей своей мерзости эти самодовольные убийцы.

Вот записка Я. М. Юровского, коменданта Дома Ипатьева, он Романовых именует «Р-вы», царя – «Ник», а про себя пишет от третьего лица и называет свою персону сокращённо «ком-ом», цитата: «Ник. был убит самим ком-ом наповал»[4]

. То есть – «комендантом». Сокращения, наверное, для конспирации.

Малограмотный Пётр Ермаков пишет: «Тогда у Николая вырвалас фраза: как нас никуда не повезут, ждать было незя, я дал выстрел внего в упор, он упал сразу… Никалай умер с одной пули». Фамилией гнусного Ермакова в Свердловске-Екатеринбурге звалась улица. У историков смелости настоять на переименовании, теперь это улица Ключевская.

Но появился и ещё один, третий по счёту, соискатель роли главного цареубийцы – член Уральской коллегии ЧК Михаил Александрович Медведев. От рождения он вообще-то Кудрин, а фамилию Медведев присвоил себе в 1916-м году после освобождения из бакинской тюрьмы. Жил долго, 72 года, умер в Москве.

Свои мемуары «Сквозь вихри враждебные» написал (или с его слов написали) за два года до смерти, в 1962 году. Рукопись не опубликована, хранится в Российском Центре хранения и изучения документов новейшей истории – РЦХИДНИ. У академика Вениамина Алексеева есть доступ к фондам этого самого РЦХИДНИ, и он цитирует в своей книге «Гибель царской семьи: мифы и реальность» подлинник рукописи Медведева (Кудрина). В этом отрывке тот как раз доказывает своё первенство в историческом выстреле. Итак, утверждение Медведева:

«Юровский хочет ему [врачу Боткину] что-то ответить, но я уже спускаю курок моего „браунинга” и всаживаю первую пулю в царя. Одновременно с моим вторым выстрелом раздаётся залп латышей… Юровский и Ермаков также стреляют в грудь Николая II почти в упор. На моём пятом выстреле Николай II валится снопом на спину».

У пишущего неимоверный восторг от того, что он главный убийца, что он успел выпустить в человека (в любого, не обязательно в царя) пять пуль. Что-то не в порядке с головой, наверное, раз этим хвастается.

У них у всех не в порядке с головой. Сладострастие от садизма. Например, Медведев, помирая, завещал своему сыну Михаилу, чтоб тот отдал Никите Хрущёву свой браунинг, из которого он убил царя.

Вот от кого хорошие русские люди убегали в Париж и Прагу, спасались в Харбине и в Шанхае. От живодёров. От безумных убийц с повёрнутыми мозгами. Или вообще без мозгов.

Семейная история

Тарантас и обжорные лавки

И сколько потом было в семье рассказов и шуток о том, как Усачёвы и Толстикова переплывали на барке по ледяной шуге через ещё не вставший Амур из Благовещенска в Сахалян[5].