Кюр Гора

— Разумеется, — ответил Статий на вопрос Лорда Зарендаргара. — И если Вы желаете, мы наденем на них ошейники.

— А свободным кюрским женщинам откажем во входе на празднества, — предложил один из кюром.

— Если только они не подчинятся как рабыни, — добавил другой.

— Правильно, — поддержал третий.

— И пусть служат как рабыни.

— Верно.

— Лучше, пусть будут рабынями.

— Да.

— И пусть снимут сбрую.

— Конечно, — согласился второй кюр.

— И пусть служат вместе с человеческими рабынями, — предложил третий.

— Мы настолько унизим их? — удивился первый кюр.

— Да, — ответил третий, — и им следует хорошо преподать, чем должна быть рабыня.

— Человеческие рабыни часто служат раздетыми, — напомнил второй.

— За исключением ошейников, — уточнил первый.

— Если не присутствуют никакие свободные женщины, — добавил Кэбот.

— Так им, правда, откажут в сбруе? — переспросил первый кюр.

— Разумеется, — кивнул второй.

— Но тогда они будут голыми, — констатировал первый.

— Точно, — подтвердил второй.

— Пусть они начинают изучать то, чем должна быть рабыня, — усмехнулся третий.

— Превосходно! — воскликнули сразу несколько кюров.

— Многие наши женщины, — заметил Зарендаргар, — очень красивы. — Почему должны мы, кюры, отказывать себе в тех удовольствиях от наших женщин, которыми мужчины Гора наслаждаются от своих?

— Только от тех женщин, которые являются рабынями, — поправил его Кэбот.

— Очень хорошо, — сказал Зарендаргар.

— Возможно, — задумчиво сказал Лорд Арцесила, — наш народ станет менее безрассудным и более управляемым, несколько более цивилизованным и менее склонным к поспешным, силовым реакциям, если потребности и желания мужчин будут удовлетворены, если сосуды будут под рукой, если у них будет собственность, которой они смогут пользоваться по своему желанию, которой смогут управлять и посредством которой смогут уменьшить свое напряжение.

Кэбот предположил, что кое-что из сказанного могло бы быть верным. Удовлетворенные мужчины, в любом случае, вряд ли пойдут грабить, убивать и практиковать жестокость. Кэбот задумался над вопросом, не могло ли быть у цивилизованности и любезности некоторых людей столь простое объяснение как полное и подходящее удовлетворение их самых острых, периодических мужских потребностей, связанных с доминированием, сексом и обладанием женщиной. Не исключено, что их мир, а, возможно, и безопасность их соседей, подумал он, поддерживается ошейниками, окружившими прекрасные шейки.

Мужчина ничего не хочет так, как хочет рабыню, и ничто так не удовлетворяет мужчину, как удовлетворяет рабыня.

Неудивительно, что они оказываются на рынках.

— А теперь, — объявил Лорд Арцесила, — возвращайтесь к своим домам, к своим хижинам, палаткам, кораблям, лагерям и отдыхайте. Готовьте украшения и праздничные сбруи. Завтра будет музыка, представления, военные танцы и игры. Завтра мы пируем!

Выйдя из дворца Кэбот и Лорд Грендель остановились на ступенях.

Фигура, небольшая для кюра, качнулась в их сторону. Очевидно, он ждал их появления из дворца.

Кэбот изо всех сил вцепился в Лорда Гренделя, пытаясь удержать его на месте.

— Мир, благородные сэры, — сказал Флавион, приветствуя их низким церемониальным поклоном. — Приветствую вас, и пусть мир амнистии пребудет с вами.

Затем он отвесив еще один поклон и широко улыбаясь развернулся и ушел.

— Нет, — прошептал Кэбот. — Нет.

Почти человеческий стон гнева, горя и беспомощности вырвался из дрожащей, волосатой массивной груди товарища Кэбота.

— Нет, — негромко повторил Кэбот.

— Он что, думает, что мы забыли? — спросил Лорд Грендель.

— Нет, — ответил Кэбот, — он точно так не думает, как в свою очередь, и он сам ничего не забыл.

— Пойдешь на конюшни, чтобы потребовать свою рабыню? — поинтересовался Грендель.

— Думаю, — сказал Кэбот, — что с этим можно немного подождать. Только, я хотел бы попросить тебя, проследить, чтобы у нее появилось понимание, причем вполне ясное, тех изменений, которые произошли в Мире, о новом устройстве и так далее.

— Она вообще-то рабыня, — напомнил Лорд Грендель.

— Поэтому она должна прийти к пониманию событий, — продолжил Кэбот, — в манере пригодной для рабыни, получив информацию, из на вид невинных источников, как будто бы не предназначенных для нее лично. Пусть она получит эту информацию благодаря действиям разнообразных, внешне незаинтересованных, случайных посредников, возможно охранников, дежурных или даже прохожих, постепенно, скажем, посредством неосторожно оброненного слова, фразы. Она, сидя в своей клетке, отчаянно нуждается в знании, следовательно, будет нетерпеливо собирать любые сведения. Вот и пусть они достаются ей из, казалось бы, неосторожно брошенных фраз, которые она будет рьяно и тщательно исследовать, чтобы со временем соединить части, как в паззле. Но пусть она ничего не подозревает.

— Значит, ей нужно давать информация, но при этом, чтобы она не подозревала, что эта информация предназначалась для нее.

— Именно, — подтвердил Кэбот.

— И в этом случае она попадет к тебе уже достаточно проинформированной, — заключил Лорд Грендель.

— Да, — кивнул Кэбот.

— Даже притом, что она — рабыня?