Клады Цусимы и исчезнувшее золото адмирала Колчака

Почти четыре недели мичман Граф догонял свой транспорт, который, к моменту его прибытия на Мадагаскар уже ушел оттуда и перешел в бухту Камрань, что в юго-восточной Азии. Все это время он не спускал глаз с заветного чемодана. Только в Камрани мичман наконец-то догнал свое судно. В своих воспоминаниях он пишет: «С великой радостью взял я чемодан и отправился на корабль. Через несколько минут я был «дома».

Одиссея мичмана Графа сразу же, после его прибытия в Камрань, стала широко известна на всей эскадре. Так командир крейсера «Аврора» капитан 1 ранга Е. Р. Егорьев вел дневниковые записи о походе 2-й Тихоокеанской эскадры. Вот что он занес в тетрадь 27 февраля 1905 года: «Скудные телеграфные известия о событиях внутри России, а также с театра военных действий, достигающие нас, неизменно носят печальный характер… Начинаем думать, что Владивосток может быть отрезан; тогда наша дальнейшая цель становится необъяснимой.

Транспорт «Иртыш» на погрузке

Флот без базы — до сих пор неслыханное предприятие. Два дня тому назад пришел «Иртыш», наш угольный транспорт. Из Либавы вышел в двадцатых числах декабря; почты не привез. В Порт-Саиде денег для своей надобности не принял, из Либавы, как все россияне, вышел без копейки денег, но с кредитивом. В Джибути хотел ждать прихода 3-й эскадры. Ревизор (мичман Граф — В.Ш.) отправился в Порт-Саид за деньгами; в это время «Иртышу» было приказано немедленно уйти в Носси-Бэ, а ревизор с деньгами получил приказание поехать в Сайгон, где должен ожидать нас. Интересное путешествие solo с большим мешком золота».

Такова, в общих чертах, история происхождения золота на борту транспорта «Иртыш». Но почему после прибытия мичмана Графа, доставленное им золото, не было распределено по кораблям эскадры, для чего, собственно говоря, оно и предназначалось? Ответа на этот вопрос у нас нет, да и вряд ли уже будет. Можно лишь предположить, что к моменту прибытия Графа, эскадра уже собиралась сниматься с якоря, чтобы идти на прорыв во Владивосток. В данной ситуации, ни командующему эскадрой, ни командирам кораблей было уже не до привезенного «расходного золота». На оставшемся отрезке пути никаких заходов в порты более не предусматривалось, а значит, и тратить деньги командам было просто некуда. Зато ожидалось генеральное сражение, к которому все и готовились. Думается, что вопрос о золоте вице-адмирал Рожественский просто отложил до момента прибытия во Владивосток. То, что он так и оставил золото на «Иртыше», можно объяснить тем, что командующий не мог знать, как сложится предстоящее сражение и где, поэтому, золото будет в большей безопасности. Поэтому, не замарачивая себе голову, он приказал оставить золото там, где оно было в настоящий момент. Кроме всего этого, думаю, что в тот момент Рожественский меньше всего думал о золоте для карманных расходов личного состава эскадры… На кону в те дни была судьба самой эскадры, а вместе с ней судьба всей войны и мирового престижа России!

* * *

В первые минуты Цусимского сражения артиллерийские наводчики «Иртыша» держали на прицеле один из японских крейсеров, но не стреляли. Капитан 2 ранга Ергомышев не без оснований полагал, что несколько мелкокалиберных пушек его транспорта ничего не изменять в начавшемся противоборстве броненосцев. Зато несколько даже случайных попаданий в набитый углем снарядами транспорт уничтожат его в несколько минут. Впрочем, японцам тоже было пока не до «Иртыша». Весь свой огонь они сосредоточили против наших броненосных сил.

Стараясь не оказаться на линии огня, «Иртыш» сначала пристроился к броненосному крейсеру «Дмитрий Донской», затем к «Авроре», но это прикрытие не было надежным. Тогда Ергомышев решил выйти из района боя и самостоятельно проскользнуть пролив.

Но «Иртышу» не повезло. Один из японских крейсеров, между делом, дал по нему вдогонку несколько залпов тихоходному транспорту. Этого для транспорта оказалось достаточно. «Иртыш» получил несколько пробоин. В трюм хлынула вода. Судно сильно накренилось. В машинном отделении лопнул паропровод, пока ликвидировали аварию, стала прибывать вода, запустили водоотливные насосы.

Но Ергомышев не оставлял надежды на прорыв. Вскоре «Иртыш» повернул на ост. Ергомышев рассчитывал, что этот курс достаточно безопасен, что с наступлением вечерних сумерек судну удастся удалиться на несколько десятков миль от района боя.

К утру следующего дня «Иртыш» почти потерял ход, водоотливные средства уже не справлялись с откачкой воды из трюмов. Попытка выправить крен тоже не удалась. Шансов дойти до Владивостока, таким образом, не было никаких. Было решено продолжать идти во Владивосток, но держаться недалеко от японского берега, чтобы в случае чего спасти команду. Спустя некоторое время на транспорте еще раз лопнул паропровод. Пришлось вывести из рабочего режима один из котлов. Получили серьезные ранения и ожоги вахтенные машинисты. Вода в кочегарке поднялась к топкам… Это был конец. Ергомышев приказал направить судно к японскому берегу.