Клан Ночных Фурий (СИ)

Вопрос оставался открытым… Кому — «ему»?

Кто она?

***

На сотни километров вокруг простиралось спокойное сейчас море пронзительно-синего цвета (может тому причиной было того же оттенка морозное небо?) то тут, то там изрезанное зубьями ледников и айсбергов, хищно торчащих из-под воды, таящих в тёмных глубинах очень холодного моря свою самую опасную для судов часть.

Сколько кораблей воинственного Народа Огня полегло здесь, не сумев противостоять природе? И даже пламя оказалось бессильно тут — южный полюс всегда был самым холодным местом мира, это были владения вечного снега.

Вот только захватчики оставили это забытое Высшими Силами место не потому, что добраться сюда было тяжело — они своего умели добиваться, этого у них было не отнять.

Нет, причина была в другом…

Они добились своего.

Что им ледяная пустыня с горсткой женщин и детей, лишенных древнего дара этого народа?

Народа Воды.

Давно истребили Люди Огня своих древнейших врагов, давно крик последнего одаренного, способного покорять воду, огласил эти пустоши.

Но надежда не желала умирать…

Там, в той морской бездне, в одной из льдин находился некий слабо светившийся голубым объект — громадная сфера, в коей можно было бы видеть юную человеческую фигурку и громадную непонятную тень за ним.

Сколько он там пробыл?

Месяцы?

Годы?

Десятилетия?

Придет день, и человек из льдины вернётся в мир, проснется от своего векового сна, даря этому миру надежду.

Придет день, и на свет его пробуждения, как на маяк, отправится отчаявшийся и озлобившийся изгнанный принц захватившего почти весь мир народа, отчаянно надеясь, что не ошибся.

Придет тот день, и все то случится, и начнется новая глава в истории этого мира…

А пока море было спокойным.

***

***

Она так и не сумела вспомнить всех обстоятельств своей жизни, как не смогла выбраться за пределы этой странной поляны в чужом мире.

Ощущение чужого неба давило на сознание, чужая энергия отравляла, заставляла чувствовать себя неуютно, и понимать — она очень, очень далеко от дома.

Конечно, не зная цену тому, что потерял, печалишься меньше, но…

Она знала только одно — она хотела домой.

Дом…

Где же он?

— Ты знаешь, что с тобой произошло? — раздался за её спиной приятный женский голос.

Она спокойно обернулась, и взгляду её предстала девушка ей не известная, но почему-то словно немного знакомая, словно она её уже видела когда-то.

Где?

Когда?

Неизвестная была совсем обычной, чем-то похожей на неё саму, только глаза — фиолетовые.

— Полагаю, что я погибла, — ответила девушка ровно, — Страшно подумать, что же произошло.

Незнакомка (при условии того, что она никого не знала, это слово было применимо почти, но всем) долго вглядывалась в лицо своей собеседнице и словно пыталась понять — что же было в мыслях девушки?

— Нет, не страшно, — протянула неизвестная. — Тебе же всё равно.

— Это так.

— Кто ты?

— Странница, — ответила незнакомка и тут же показалась ещё более, как ни смешно, знакомой. — Такая же, как и ты, Мира.

Мира?

Стало быть, это — ее собственное имя, которое она, по дурости своей, или по ведению Высших, неподвластных ей сил, сумела позабыть.

От имени пошла целая ассоциативная цепочка, неожиданно приведшая к очень странному, но такому уютному и тёплому воспоминанию, что захотелось взвыть от тоски…

Она сидела на нагретой летним солнцем траве, наслаждаясь закатным лучами, последними и самыми яркими, цветными. Теплые, ловкие руки в волосах — ей расчёсывали её косы, и она явно доверяла этому человеку, что был у неё за спиной.

Высокий и в темных одеждах, как она заметила, он внушал спокойствие, был самим воплощением защищённости и уюта.

Спокойствия.

Но он был теперь очень-очень далеко.

Её дом был там, где находился тот человек? Тогда не удивительно, что она так тосковала, даже ничего не помня.

— Как тебя зовут? — перефразировала свой вопрос Мира, делая получить хоть какую-то определенность в этом постоянно меняющемся и странном мире.

— Лаун.

Мира чуть нахмурилась, пытаясь понять, где могла слышать это имя, но, сдавшись, подошла к девушке, и чем ближе она подходила к ней, тем лучше могла разглядеть пугающие глаза Лаун.

Не только радужка — зрачки тоже сияли фиолетовым пламенем, а кровяно-алая ткань плаща, лишь оттеняла черноту волос.

— Если я — Странница, то что я тут делаю?

— Ты завершила свой путь слишком рано, ответила Лаун сразу же. — Ты ведь знала о своей сути, верно? Именно потому замкнулась в себе, отсекая все свои эмоции, выбирая Путь Покоя.

Да, она чем-то внутри себя чувствовала, что действительно была не просто особенной, необычной — чужой даже для своего родного мира, и это всегда угнетало, пусть и в последние годы, обстоятельства которых она почти не помнила (точнее не помнила ничего, кроме ощущения защищённости и нужности), было легче.

— Я догадывалась, — спустя некоторое время отозвалась Мира.

— И теперь ты свободна, — сказала Странница внезапно, и от её слов пришло то самое ненадолго покинувшие её ощущение одиночества. — Ото всех, от всего. Как и предписывает твоё учение. Так как ты теперь поступишь?

Мира не задумывалась ни на мгновение.