Клеопатра

Проступки солдат он не всегда замечал и не всегда должным образом наказывал. Беглецов и бунтовщиков он преследовал и карал жестоко, а на остальное смотрел сквозь пальцы. А иногда после большого и удачного сражения он освобождал их от всех обязанностей и давал полную волю отдохнуть и разгуляться, похваляясь обычно, что его солдаты и среди благовоний умеют отлично сражаться. На сходках он обращался к ним не «воины!», а ласковее: «соратники!». Заботясь об их виде, он награждал их оружием, украшенным серебром и золотом, как для красоты, так и затем, чтобы они крепче держали его в сражении из страха потерять ценную вещь. А любил он их так, что при вести о поражении Титурия отпустил волосы и бороду и остриг их не раньше, чем отомстил врагам.

Всем этим он добивался от солдат редкой преданности и отваги [...]»

* * *

В Александрию Цезарь не вернулся. Впрочем, они уже направлялись в Александрию, плыли, двинулись в обратный путь, когда близ Гелиополя корабли догнала большая ладья, на которой плыл гонец, нёсший Цезарю известие о наступлении Фарнака на Армению. Цезарь передал через этого гонца приказ командирам римской армии выступать сухим путём в сторону Сирии, сам же он предполагал двигаться морем, не задержавшись в Александрии. Так и было поступлено.

Клеопатра думала, что простится со своим римским другом легко, но вместо облегчения почувствовала, что осталась совсем одна. Этот человек значил для неё в определённом смысле больше, нежели Аполлодор, Максим или та же Хармиана. Вернувшись в Александрию, немного отдохнув, она тотчас написала ему письмо, благодарила, вспоминала подробности путешествия... Он ответил ей. Переписка продолжилась. Она понимала, что ему предстоит много дел, и в Риме, и в провинциях. Он писал, что ещё не так скоро доберётся до Рима. Для неё это было хорошо. Она должна была родить ребёнка, должна была обдумать, как будет вести себя во время предстоявшего ей официального визита в Рим.

* * *

Неизвестный автор (возможно, Гирций) так описывает деяния Цезаря, покинувшего Египет: