Клептоманка. Не все сливки одинаково полезны

Кстати о рыбалке. Если в доме пять женщин, к ним ведь ещё и тёща перебралась, рыбалка – лучший выход из положения. Во-первых, тишина. Сядешь утром в кресло с удочкой, подрёмываешь, и никто не зудит над ухом, что пора ремонт делать, на море ехать или в магазин. Даже комары спят и не тревожат сон отца-героя. Во-вторых, природа. Смотришь на зелень, на птичек, на гладь озёрную, и сердце радуется, и мозг от стресса уходит, и давление нормализуется. В-третьих, рыбацкий азарт. Где ещё можно испытать всю гамму чувств от поиска рыбного места до заслуженной победы в виде трофея во-о-о-о-от такого размера? А вечерком уха с дымком, водочка в запотевшей бутылке, байки об уловах прошлых лет. Что ещё нужно настоящему мужику?

Нужна власть. Олегу всегда нравилось управлять людьми. Учился хорошо. Институт народного хозяйства, потом высшая школа управления при президенте, только вперёд, только победа. Когда он попал под влияние малограмотного Генки Шахтина, уже не вспомнить. Николаенко сразу почувствовал в нём силу. Ни физическую, ни моральную, боже упаси, где Генка и где мораль. В Шахтёре таилась дремучая сила, как будто стержень в нём магнитный притаился, притягивал к себе людей.

"Надо плыть с ним в одной лодке, или утонешь".

И как в воду глядел. Шахтин вышел сначала в заместители мэра, а через пару годков старого хозяина города сбросил и сам сел в кресло на добрых десять лет. За какой-то год свои порядки навёл. Коммунальщики переживали, не дай бог кто пожалуется Самому на течь или мусор в его районе, мэр в порошок сотрёт. Карманники боялись в автобусе без билета проехать. Бизнесмены без его одобрения чихнуть не смели. Дань собирал с города, как хан с русских земель. Ну и Олегу Михайловичу, как первому заместителю перепадало из общей кормушки.

Николаенко дом построил. Скромней, чем Шахтин, но тоже не маленький. Даже ателье в нём поместилось. Фигура-то у него нестандартная. А с годами не только ввысь, но и вширь раздался. В период дефицита одежду на такие габариты трудно было найти, вот Олег сам шить и научился. Сейчас он любого портного нанять может, но не хочется. Он за шитьем душой отдыхает. И костюм себе сшить может такой, что Армани обзавидуется.

Для статуса яхта имеется на море своя. Он, конечно, старградские озёра и речки с детства любит и знает, но что поделаешь, надо держать марку современного руководителя. На такой вот рыбалке его известие о смерти Шахтёра и застало. Думал розыгрыш. Потом понял, удача. Он теперь глава администрации. Он власть, он сила, он все деньги собирать будет. Его будут в Старграде слушать и бояться.

Прилетел с моря, первым делом кресло новое в кабинет заказал. Не умещался в старом. Да и символично получилось: и новый начальник, и новое кресло. Собрал своих, заверил, что всё будет как в старые добрые времена, без потрясений. От доброты душевной подати снизил на пять процентов. Торгаши взбодрились. Подождите, будет ещё время всё вернуть назад. А пока главное заручиться поддержкой.

Когда на приём записалась Регина Павловна Ростоцкая, удивился. Ростоцкая? Не видел эту девочку много лет, с Пашкиных похорон, наверно, а тут сама пришла. Узнал, что она в следственном комитете работает, архивист. Сначала напрягся, а потом подумал, чего бояться? Я – власть. Я – сила.

Увидел Регину, расчувствовался. Похожа на мать, ой, как похожа, как две половинки одного яблока. И умница, как Пашка, по глазам видно. Вопросы коварные задаёт, про поборы да про взятки спрашивает. Главное, чтобы костюмчик сидел, и чтобы она про строительство железной дороги не узнала подробностей.

* * *

День не задался с самого начала. Не успел Руслан Архипов продрать глаза и налить кофе, как телефон завопил, разрывая тишину такого прекрасного утра. Он уже с утра мечтал о вечере. Вечере, который он проведёт с Региной Ростоцкой.

– Проснулся? Собирайся и приезжай к пятьдесят шестому километру федеральной трассы, – почти приказал старший оперуполномоченный Берёзкин сердитым голосом. Видимо, его тоже разбудили, вырвали из сна в уютном семейном гнёздышке.

– Что там такое?

– У нас свежий труп.

Труп оказался не таким уж свежим. Скорее, даже с душком. Стылый и промозглый после многодневных дождей лес притих, как будто сам удивился такой неприятной находке. Туман висел в воздухе густыми белыми клочьями, как будто старая вата, выбившаяся через прореху из плюшевого одноглазого медведя. Архипов поёжился, и не только из-за холода. Он увидел то, что осталось от убитого человека. Кожа да кости. Причём в прямом смысле этого выражения.

– Грибники утром нашли. Вон тот старичок палкой ткнул, показалась рука. Расшевелил кучу веток, а под ней наш подкидыш показался частично. Тело было прикопано. Сразу позвонил в полицию, – доложил обстановку хмурый Берёзкин.

– Что говорят эксперты?

– Девушка. Примерно двадцать – двадцать пять лет, – ответил эксперт.

– Вот как? Давно под ветками лежит? – спросил Архипов.

– Не меньше года. Скорее всего, от года до трёх лет. Точнее скажу после экспертизы.

– Смерть, естественно, насильственная, – на всякий случай уточнил Руслан.