Клетка

— Решение о выписке принимал консилиум, состоящий из пяти врачей! — Ведущих специалистов в области психиатрии. — Боголюбов успокоился и сел на кушетку, закинул левую ногу на колено правой, демонстрируя сыщикам стильные туфли. — Согласно целевой программе «Предупреждение и борьба с социально-значимыми заболеваниями», принятой правительством, между прочим, мы обязаны выписать семьсот пятьдесят тысяч пациентов. В масштабе страны, конечно.

— Дурдом, — выдохнул Михаил. — Это с какой радости?

— Международная коллегия психиатров считает, что домашние условия более благоприятны для выздоровления. Да и денег в бюджете не хватает для содержания такого количества людей.

— Понятно, — сказал Кулиш. — Нам нужен адрес Пулика.

— Пулик не мог совершить убийства, — категорично заявил главврач.

— Адрес давай, вредитель, — грубо сказал Кулиш и угрожающе надвинулся на врача. Боголюбов вскочил с кушетки и начал рыться в большом бюро с медицинскими карточками.

***

Пулик жил в мрачном микрорайоне на краю города, построенном когда-то для работников химического завода. Предприятие продали немецкой компании, и люди стали безработными. Старшее поколение жителей спивалось, а молодежь предпочитала наркотики. Кулиш оставил свой «Мерседес» на стоянке управления, и сыщики, взяв с собой двух полицейских с автоматами, поехали на «Газели», переоборудованной для перевозки задержанных.

Полицейский автомобиль медленно заполз в грязный двор с пятиэтажными домами и остановился возле парадной. Бетонный козырек, зависший на одном столбе, угрожающе висел над входом. Компания молодых ребят, сидевшая в беседке напротив дома, моментально растворилась в густом тумане. Полицейские вышли из микроавтобуса. Воздух, не смотря на близость моря, резко, с запахом застоявшейся мочи, вонял аммиаком. «Как они здесь живут? — подумал Миша, — а еще бухают и ширяются. Мутанты какие-то». Кулиш оставил водителя охранять автомобиль, одного автоматчика отправил следить за окнами с другой стороны дома, второй боец вошел за сыщиками в проем парадного. Дверь отсутствовала. Пулик жил на четвертом этаже. Лифт не работал. Майор и лейтенант достали оружие и тихо поднялись по бетонным ступенькам. На лестничных пролетах валялись целлофановые пакеты, использованные шприцы и скомканная вата испачканная кровью.

Кулиш остановился напротив обитой коричневым дерматином, порезанной двери. Надавил кнопку звонка. Смотрового глазка не было. «Не похоже на параноика», — подумал Михаил.

— Кто там? — послышалось из квартиры после длительной паузы.

— Сто грамм, — сиплым, пьяным голосом ответил Кулиш, — пить будешь?

Щелкнул замок. Кулиш мощно ударил в дверь плечом и влетел внутрь квартиры, за ним ворвались Баталов и полицейский с автоматом. На полу лежал мужик в майке и спортивных штанах, крупное лицо исказилось от ярости, он начал подниматься, держа в руке обрезок никелированной трубы. Кулиш ударил его в лицо подошвой туфли, потом наступил каблуком на руку с трубой. Мужик зарычал и, не обращая внимания на оружие в руках полицейских, попытался подняться, Баталов наступил кроссовкой на другую руку и прибил мужика к полу, упав коленом ему на грудь. С резким звуком вырвался из легких воздух, Пулик обмяк. Из разбитого носа текла по лицу и капала на пол ярко-алая кровь. Михаил перевернул Пулика и застегнул наручники у него за спиной. Полицейские, держа оружие в боевой готовности, быстро осмотрели квартиру. Миша вышел на балкон, махнул рукой дежурившему под окнами сержанту. Кулиш уже рылся в вещах Пулика, автоматчик держал под прицелом подозреваемого, а Миша прошел на кухню и начал проводить обыск. Осмотрел все шкафы, пересыпал крупы, соль, сахар. Заглянул в духовку старой газовой плиты, в потеках жира. В холодильнике хлеб, кусок сала, половина луковицы, эмалированная кастрюля с каким-то варевом. Миша осмотрел стены, плинтуса и подоконник — тайника не было. Баталов обыскал ванную комнату, совмещенную с туалетом, кладовку с разным барахлом, потом прошел в комнату. Последний ремонт в квартире делали лет двадцать назад. Ободранные выцветшие обои, затертый до дыр линолиум, на деревянных оконных рамах растрескалась краска. В комнате продавленная кровать, старый телевизор на тумбочке и спертый воздух. Судя по вещам в шкафу и прихожей, Пулик жил один.

— Вытри ему морду чем-то, — сказал Кулиш полицейскому. Тот намочил под краном полотенце и стер кровь с лица Пулика.

***

Приехав в управление, Кулиш пристегнул Пулика к железной табуретке так, чтобы тот смотрел в окно. Сам стал напротив задержанного и начал допрос:

— Ты сколько в дурке просидел?

— Три года, — буркнул Пулик, пряча глаза. Его мелко трясло. — Я выздоровел уже, — оправдываясь, сказал он.

— Ну, вот и хорошо, что выздоровел, — майор похлопал ладонью поникшее плечо Пулика. — Теперь сядешь на зону. Как все нормальные убийцы.

— Я не убивал никого, — испугался Пулик.

— Где ты был позавчера с девяти до часу ночи? — жестко спросил майор.