Клякса бифуркации

До их приходя, я ещё успел несколько опустошить сейф Начальника берлинского Отдела международных связей (ОМС) Исполнительного комитета Коммунистического интернационала. Справедливо рассудив, что фунты и доллары ему больше не нужны – а вот кооператорам Ульяновска вполне могут на что-нибудь пригодиться. Находящие же там документы на немецком языке, тяжеловесные золотые империалы и беспонтовые немецкие марки – оставил на месте для нищей берлинской полиции.

Не надо жадничать!

Господь, жадин не любит…

Глава 9. Берлинский пациент

Бывший представитель Коминтерна в Германии Яков Самуилович Рейх, он же «товарищ Томас», как будто подражая библейской Лотте из Гоморра и Содомы – остолбеневши, окаменел соляной глыбой на пороге кабинета при виде трупа его хозяина… Но был мощным тычком в спину со стороны сопровождающего, вброшен внутрь.

Вид у Давида Леймана, был не намногим лучше:

– Что это значит?!

Своему сподвижнику по экспроприации экспроприированного у экспроприаторов, я ответил:

– Вы несколько задерживались, мы скучали и решили поиграть в «Жмурки»…

Кивая на покойника:

– …Ему выпало «зерро».

Тот не понял:

– Что за чертовщину ты несёшь?

– Потом расскажу, а пока «упакуй» вновь прибывшего – видишь, товарищ нервничает… Кстати, в этот раз можешь не раздевать: вид голых мужиков – уж, начинает несколько напрягать.

«Товарищ», поняв, что встрял и причём – от слова «конкретно», пытался было по-шурику свалить под прикрытием нашего диалога, но как вошь частым гребешком – был ловко пойман могучей дланью моего напарника и привязан к имеющемуся в кабинете стулу.

«Упаковав» гостя, Давид попросился в туалет «по-маленькому», а пока мол:

– Без меня не начинай! Я скоро…

Согласно киваю, успокаивая:

– Уточню личные данные и всего лишь.

– Яков Самуилович Рейх, он же «товарищ Томас»?

– Да, это я… Кто Вы будете, товарищ?

– В твоём случае, это уже не важно.

– Почему?

Проигноривав вопрос, сам спрашиваю с нажимом:

– Ты читал в газетах или просто слышал про «парижскую шестёрку»?

– Да, читал.

– Те товарищи, которые нам больше не товарищи, попутав берега – украли у социалистического государства крупную сумму денег в инвалюте…

А глазки то, забегали!

Достаю из-под стола коробку из-под шляпы, открываю и с отмороженным видом перебрав содержимое, выложив самотык – невольно внушающий «шок и тремор» лишь своим видом, достаю за волосы скальп – принадлежащий некогда-то некому Иосиф Гури и, стараясь максимально доходчиво – объясняю весь текущий расклад:

– …Вот этот, когда мог делать это, сказал, что ты взял у него и его товарищей похищенные сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов – с целью открыть им в Швейцарском банке личные счета и перегнать эти деньги на них. Что скажешь?

Тот, вполне искренне возмущается:

– Да я их и знать не знаю!

Сунув скальп ему под нос, со всем скептицизмом, на который был способен:

– Ну и кому мы должны верить? Тебе – здоровому и невредимому, или этому товарищу – прошедшему самые суровые испытания, перед тем как предстать перед нами в столь непритезательном виде…?

Тот в полнейшем обалдении:

– Он, что? Умер?

– Умер, но не сразу… Так сказать – умирал по частям.

Вижу: товарища Томаса начинает мелко колотить.

Последовал длинный перечень пыток – которыми подвергли белогвардейцы из РОВСа сего стойкого товарища, перед тем как лишить его жизни и шевелюры.

Затем, сильнейшее психологическое давление:

– Запомни сам и если уцелеешь – став хотя бы инвалидом-колясочником, а не «жмуром» как хозяин этого кабинета – передай другим: лафа кончилась! На самом «верху» было решено за вас взяться и любыми способами выбить похищенные народные деньги…

От осознания реальности происходящего бытия и, ближайших – далеко не блестящих перспективах для собственной бренной тушки тела, товарища Томаса начала колотить уже крупная дрожь.

А я знай нагоняй жути:

– …Знаешь, что такое «подноготная правда»? Нет?! И чему вас только в царских гимназиях учили… Вот, товарищ Абрамов – не захотел этого узнать на своих-собственных ногтях, вернул все украденные у пролетарского государства деньги и умер быстро, безболезненно и достойно – а не валяясь в луже собственных испражнениях вперемежку с кровью из разорванного в лохмотья ануса.

Несколько вальяжно развалившись в кресле за своим собственным столом, вышеназванный покойник, казалось внимательно прислушивался к моему монологу и, вытаращив стеклообразные глаза – всем своим видом подтверждал, что всё было именно так и никак иначе.

Поймав понимающе-перепуганный взгляд моего визави на лежащем на столе фалоимитаторе:

– Вот, вот! А ты что думал? Для собственного «самоудовлетворения» – мы с товарищем Лейманом, его через границы буржуазных государств – туда-сюда таскаем? Нет! Для таких вот расхитителей социалистической собственности, как ты.

* * *