Клятва на верность

Когда от него ушел старик с мужиками, Варяг прилег на диван и, утомленный прошлой разгульной ночью, да и нынешними впечатлениями, тут же уснул. Проснулся незадолго до возвращения Ангела, но продолжал лежать, наблюдая за осой, кругами летавшей под потолком. За окном пели какие-то птицы, во дворе изредка начинал урчать автомобильный мотор, доносились голоса охранявших двор быков.

Ангел плюхнулся в кресло и потянулся к сигаретам на журнальном столике.

— Будешь курить? — спросил он и тут же кинул пачку Варягу. Прикурил сам и вслед за сигаретами бросил и зажигалку. Странно, но Ангел с ночи стал как-то ближе, словно бы они с Варягом уже не один пуд соли съели и не один год были знакомы.

— Кто это такой? — спросил Варяг, выдувая струю дыма прямо к потолку. Он как лежал, так и остался лежать.

— А ты не понял? — ухмыльнулся Ангел. — Медведь это.

Но Варяг уже знал ответ, поэтому не удивился.

— Кажется, он умер давно и с почетом был похоронен, — заметил Варяг.

Ангел засмеялся:

— Мертвее не может быть. Его похоронили пять лет назад на Ваганьковском кладбище. Все честь по чести. На гранитном обелиске ты найдешь его фотографию, дату рождения и дату смерти. Даже гроб не пуст — положили туда какого-то бродягу. Кстати, ты ему пришелся по душе, я-то чую. Я всегда чую, когда Медведю что нравится или не нравится. Когда ему только нашептали о тебе в первый раз, да еще про твои таланты рассказали — и про кулачные твои бои, и про бунты на зонах, и про отрицалово твое, и про то, что английский волочешь, что обладаешь феноменальной памятью, да еще и хитер как змей, так он сразу предложил прекратить поиски. Мы же уже давно ищем кандидатуру, которая бы отвечала всем требованиям. Ты вот первый, кто подошел по всем статьям!

Ангел развалился в кресле, отчего еще меньше стал походить на святого. Стал пускать кольца одно в другое. Получилось.

— А откуда же у Медведя про меня такое досье? — изумился Владислав. — Ну там крохи какие-то — я еще понимаю, можно наскрести… Но так все в куче — и про английский, и про бузу на зоне… Эти фактики только у генералов в ГУИТУ в папочке собраны.

— А кто тебе сказал, что у Медведя нет гуитушных генералов на коротком поводке? Ты еще не знаешь Георгия Ивановича! — на полном серьезе бросил Ангел и сменил тему. — А вот объясни мне, что такое феноменальная память. Вот я сомневаюсь, что это такое. Хотя пацаны говорили, ты на слух можешь запомнить несколько сот чисел и повторить их в той последовательности, как они были названы. И даже наоборот. Правда? Или врут?

— Отчего ж. Я не только цифры запоминаю. Мне достаточно одного взгляда, чтобы сфотографировать все, что я вижу.

Варяг закрыл глаза и усмехнулся.

— Можешь сейчас спросить, что вокруг лежит или стоит, и я тебе доподлинно доложу. Готов?

Подумав, Ангел произнес.

— Что находится в правом углу?

— В правом углу телевизор «Сони» на тумбочке. С правого бока на телевизоре царапина, сверху стоит комнатная телескопическая антенна, хотя шнур от нее не подсоединен и валяется на полу. Левый ус антенны на одно колено не выдвинут. Угол ковра возле тумбочки был слегка загнут, отчего получилась большая морщина, словно под ним что-то лежит. Еще…

— Левый угол! — перебил его Ангел.

Варяг продолжал отвечать, словно перевернул страницу в книге, и начал читать заново:

— В левом углу висит репродукция размером полметра на… сантиметров двадцать пять, на высоте от пола около метра восьмидесяти. На ней изображен черномазый, который на кровати душит блондинку. Она в белой рубашке, а он в средневековом костюме с накладными плечами. В правом нижнем углу — подпись художника.

— Мавр, — задумчиво сказал Ангел.

— Что «мавр»? — не понял Варяг.

— Мавр душит свою Дездемону. Это «Отелло» Шекспира. Видал, может быть? Это пьеса такая?

— Не видал, в театры не хожу, я все больше по зонам…

— Да, — смущенно буркнул Ангел, помолчав в свою очередь. — Когда ты это успел запомнить?

— А мне не надо успевать. Мне достаточно просто взглянуть, и я все помню. Так же и книги. Раз прочту и тут же запоминаю. Кстати, кое-где в колониях были библиотеки. Мне однажды книжка попалась, там пьесы были. Хочешь, наизусть прочту тебе монолог твоего Отелло?

Ангел выпрямился и злобно посмотрел на Варяга.

— Так все ж таки знаешь Шекспира? И чего ты мне голову морочил?

— А хрен ли ты меня театрами в рожу тычешь? Ты ж знаешь, что я в столицах не жил! А там, где бывал, там все больше народная самодеятельность — пьески советских драматургов ставят к великим праздникам…

Ангел покачал головой:

— Н-да. Не ошибся Медведь… С пол-оборота заводишься. Так я о твоей памяти. Как это у тебя получается? Что ты, заранее запоминаешь или как?

— Или как. Просто живу, как все, но если надо что вспомнить, слегка напрягаю память и она мне тут же выдает. Либо текст, либо картинку.

— Ничего себе. Теперь понятно, отчего о тебе идет слава непревзойденного игрока. Ты что же это, рубашки карт сразу запоминаешь?