Клинки Керитона. Трилогия (СИ)

   -- Щедро, -- пробурчал Хиэт и выпустил тугую струю дыма. -- Чарка какая-никакая нам тоже не помешает. Чё-нить интересненькое-то я придумаю! А вот денег я с вас, уважаемый, не возьму, как бы оно там не вышло, вы и так жирно мажете. А жадным, слыхал я, быть нехорошо. Есть у меня мечта давешняя... м-м-м... можете мне дииоро посадить в долине? Парочку. А?

   -- Зачем вам дииоро, мастер? Вы же, простите за откровенность, его вырастить не успеете...

   -- Да понимаю я, за что прощать-то? Ну, вот хочется мне, дураку старому, чтоб и у нас в долине дииоро росло! Два!

   -- М-м-м...Можно-то можно, но не посадить... Сажать вам его самому придётся и семена раздобыть тоже, я же с Живой Землёй вам помогу. Но взамен попрошу с вас клятвы, что не узнает никто о том, что это я сделал. А если кто спросит, как, мол, дииоро здесь выросли, да кто их сажал, вы отвечать будете, что знать не знаете и ведать не ведаете, ну или... ещё что-то наплетёте. Сами придумаете, что.

   -- Что ж, дииоро только в Живой Земле растут?

   -- Нет, но в вашей точно расти не будут, а в Живой, как говорится, и камень хладный корни даёт.

   -- Тогда я согласен. Дел у меня особых нет, овин потом дострою, не к спеху. Завтра и начнём. Так? Идёмте спать тогда, Лесинька, поди, постелила уже.

   -- Я, мастер Хиэт, в леске жить буду, не сочтите за неуважение. Сами понимаете, какая о кану молва ходит. Так и вам спокойнее, и мне. Чалую мою разве что испрошу позволения у вас оставить. Можно?

   Хиэт кивнул.

   На этом и порешили. Ро'Гари заглянул в дом, чтобы извиниться перед хозяюшкой, и, попрощавшись, сразу ушёл.

Глава 15. Гитока

Н. Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

Ким ту-Ламах. Валигар

   -- Не бей никого больше, прошу! -- взмолилась Льерэ, нежно прижимаясь к мускулистой руке будущего мужа. -- Все уже поняли, что нельзя так на меня смотреть! Оставь их, идём!

   -- Все? Эти, может, и поняли, а вот он, -- Гитока указал на невысокого крепыша с зелёными зубами, стоявшего в шаге от него. -- Ну что, хочешь ещё?!

   Воин набычился, переводя взгляд с Гитока на девушку.

   Красавица Льерэ кокетливо поправила волосы.

   -- Не смотри на меня так, бестолочь! -- сдвинула она бровки в притворном гневе.

   Гитока демонстративно сплюнул воину под ноги, шагнул вперёд, но дорогу ему преградил другой юноша...

   "Где-то я его уже видел? А! -- осенило Гитока. -- Пасала, сын Гуара, из клана Древесного Червя... Это на его третьей свадьбе мы гуляли полтора месяца назад. Красивые у тебя жёны, Пасала! Да и сам ты неплохой боец. Интересно, что ты скажешь?"

   Несмотря на то, что останавливаться перед препятствием (даже если это обнаглевший, совсем ещё молодой верэнг), было не в его правилах, Гитока остановился и спросил:

   -- Чего тебе?

   -- Не трогай его! -- Пасала держался легко и спокойно, постукивая хлыстом по оплечью из медвежьей челюсти.

   Бровь Гитока взлетела вверх: "Ещё один скороспелый "Червячок", возомнивший себя бойцом бойцов".

   -- Я говорю, не трогай его! -- повторил юноша. Его настойчивость в разговоре с лучшим воином Ящеров могла быть достойна похвалы, если бы не была обыкновенной дерзостью.

   Гитока хмыкнул:

   -- Хочешь поединка?

   Видно было, что Пасала рассчитывал на банальную драку, а настоящий поединок -- не совсем то, чего он ожидал, но отступать было поздно.

   -- Да!

   Гитока снисходительно кивнул:

   -- Завтра, на рассвете, -- он шагнул вперёд, сильно толкнув вставшего на его пути юношу. Челюсть медведя на его плече столкнулась с лобной костью нокза, почивавшей на плече Пасала; клыки скрестились с рогами, звери переглянулись, их хозяева не удостоили друг друга даже этим.

***

   -- Зачем он тебе?

   -- Зачем?

   -- Да, зачем? Никогда не видел, чтобы ты носил подобное.

   -- Это не Пасала браслет, -- подарок Льерэ. Буду носить, -- нетерпящим возражения тоном сказал Гитока, придирчиво осматривая внутренне убранство шатра Вождя.

   Ковры и шелка, кость и кожа, разбросанные повсюду подушки и пуфы, казалось, составляли бо?льшую часть убранства; из оружия -- лишь лук и полный стрел колчан, несколько коротких копий в углу. Пергаменты, запылившиеся свитки, хаотично разбросанные на невысоком кривоногом столике (явно человеческой работы, верэнгские мастера на такую безвкусицу неспособны). Овальный очаг из чёрного камня посреди шатра. Жертвенник, несколько плетёных корзин с крышками, два змеёвника: тыквенный с двумя отверстиями, и большой из красного дерева, инкрустированный серебром, на шесть пар рук. Кожаный поводок с ошейником (по всей видимости, для рыси), кандалы, цепи и плётки разных длин (это уже для людей), резной светлячковый светильник из дуба -- на дубовой же ветви, "проросшей" сквозь полог. Два раба у входа на коленях протирают лбами дыры в напольном ковре.

   "Неужели Битохора чувствует себя здесь как дома?"

   На Вожде был коричневый шерстяной балахон с такими же, но более тёмными саламандрами на груди и рукавах. Сперва он сидел на небольшом возвышении, как и полагалось главному, но при появлении Гитока, спустился и сел рядом с ним, у очага.