Клинок из черной стали

Не пора ли задаться вопросом, почему Индсорит не убила Марото, когда он ворвался в тронный зал и потребовал поединка? Почему всего лишь взяла с него клятву? Он ни разу не задумывался об этом, с тех пор как узнал, что София жива, но теперь забрезжила догадка: Индсорит увидела перед собой обезумевшего от горя мужчину, готового погибнуть, лишь бы отомстить за смерть возлюбленной. Увидела и сжалилась над ним. Знала, что на самом деле София жива, но не посвятила его в эту тайну. Судя по всему, багряная королева поняла, как несчастен Марото, намного раньше, чем понял он сам, и милосердно подарила ему шанс начать все сначала. И как же он воспользовался этим шансом? Растратил попусту, как и все хорошее, что было у него в жизни… И разве не так же он поступил с дружбой Софии? Растратил ее, добиваясь чувства, которого она к нему никогда не испытывала, отравляя отношения с ней своим эгоистичным стремлением получить нечто большее, нечто телесное… Она могла бы стать ему сестрой, если бы он не претендовал на роль пылкого возлюбленного.

С Пурной он не совершил подобной ошибки. Тапаи сразу, еще в Пантеранских пустошах, дала понять, что как любовник Марото ее не интересует, и он уступил, даже ни разу не заикнулся об этом. А что с другими ошибками? Что, если вспоминать о друзьях не с яростью и жаждой мести, а с теплом и надеждой? Что, если попытаться для разнообразия пожить своей жизнью и получить новые впечатления, исследуя неизвестные земли, вместо того чтобы страдать от бессильных сожалений и от кошмаров, в которых его новые друзья умирают так же ужасно, как и прежние? Хотя бы попробовать, а?

– Полезный!

Марото вздрогнул и посмотрел на Бань, которая махала ему рукой пятьюдесятью ярдами выше – махала, как он надеялся, с вершины хребта. Он недооценил ловкость пиратки, та снова обогнала его. Можно было бы добавить, что варвар еще и упустил прекрасную возможность полюбоваться ее попкой, но он не позволил внутреннему голосу сказать очередную пошлость.

– Пурна, я знаю, что ты умерла, – прошептал он лиловым цветам, щекочущим его подбородок. – Но Бань права, я не должен терять надежду. И я ее не потеряю. Никогда.

– Я передумала, – крикнула Пурна Мрачному и Гын Джу, глядя, как Диг барахтается в бобровой заводи, а шляпа уплывает от него все дальше. Солнце опустилось за деревья, окрасив унылое болото в коричневые и красные оттенки. – Я больше не хочу гоняться за жалкой задницей Марото. Можно я вернусь назад?

– Конечно, – ответил Мрачный. – Только прихвати с собой Дигглби.

Диг снова завопил, да так пронзительно, что Пурна зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что на этот раз у него имеется причина для паники. Одна из бобровых хаток быстро приближалась к нему, а следом сдвинулись с места и остальные. По меньшей мере дюжина плавучих островков надвигалась на пашу по мелководью с левого берега, каждый размером с мешок угольщика.

– Беги! – выкрикнул Мрачный, и это был первый осмысленный приказ, отданный им с начала похода.

Но Диг проигнорировал его, как и все остальные приказы; он по-прежнему шлепал руками по воде, вместо того чтобы встать на ноги. Пурна рванулась вперед, не теряя хладнокровия даже тогда, когда удивительные кучи веток поплыли быстрей, и, поравнявшись с Дигом, поняла, в чем загвоздка: в погоне за шляпой он соскользнул с мелководья и угодил в скрытую под слоем ила яму.

– Давай, Диг, я тебя держу! – сказала Пурна своему глупому другу, ухватившись за конец мечущейся над водой трости.

Если бы он выбросил либо палку, либо наконец-то пойманную шляпу, то с легкостью выбрался бы из ямы. Но он бы не был Дигглби, если бы не ценил свое имущество выше безопасности. Вытаскивая его из ямы, Пурна едва сама не угодила в другую, но в последнюю секунду распознала ловушку. Наконец она отпустила трость, и Диг плюхнулся спиной в мелкую воду. Но передняя хатка была уже совсем рядом.

– Быстрее, Диг, быстрее!

Впрочем, было уже поздно – вторая куча веток заплыла им за спину, отрезав путь назад по единственному, как теперь стало ясно, участку мелководья, а впереди дорогу уже перекрыли несколько других плавучих куч. Остальные спешили на подмогу, а та, что подобралась к Дигу первой, теперь плыла через омут, из которого он только что выбрался, и была уже так близко, что Пурна могла бы доплюнуть до нее. Несмотря на темноту и мутную воду, тапаи разглядела, что движет этот плот из веток, опавших листьев и мелких обломков: тощая как скелет человекоподобная фигура со сверкающими над самой водой глазами и панцирем из мусора на спине, придающим существу сходство с огромной черепахой.