Клинок из черной стали

Так расправился Прожорливый со слоноподобным слепым стражем Леса Звезд.

Но София, похоже, приняла растерянность на лице Мрачного за робость.

– Понимаю, затея рискованная, но это очень чувствительное место, там много кровеносных сосудов. Боль и кровь – как раз то, что нам нужно. Ты со мной?

Мрачный поглядел на неуклюже вихляющий круп твари, на лес толстых, как бревна, игл, надежно прикрывающий ту часть тела, куда София предлагала бить. Королева демонов перестала хлестать по сторонам пятидесятифутовым отростком, использовав большую его часть, чтобы обвить Хортрэпа тугими колючими кольцами. Теперь колдун, словно жало скорпиона, торчал на заднице чудища, которое снова медленно двинулось к таоанской пехоте, выгнув спину так, чтобы вислое розовое брюхо не волочилось по земле, покрытой трупами солдат.

Мрачный не был трусом, но не был и дураком, и план Софии ему совсем не понравился. От удара в огузок чудище, вероятно, разъярится сильнее, чем от любой другой плюхи. Демон был таким огромным, так оглушительно гудел, что Мрачный вспомнил о Безликой Госпоже и подумал: может, это еще один давно забытый смертными бог? И если да, то кто способен поклоняться подобному ужасу? Именно это и пугало Мрачного. Схватиться со зверем, даже невероятно большим и опасным, – это запросто, если необходимо остановить зло. Но проявить неуважение к богу, пусть даже ты сам ему не поклоняешься, – совсем другое дело.

– Смилуйся, Обманщик! – прошептала София и замерла.

Мрачный, даже не успев задуматься над этим странным выражением, увидел причину остановки и испуганного возгласа.

– И Черная Старуха тоже.

Монстр метался по полю судорожными рывками, он то глубоко врезался в отступающую таоанскую пехоту, то бросался обратно, обеими лапами засовывая кобальтовых солдат в свою брюшную сумку. И вдруг остановился на свободной полосе между двумя армиями. Он задрожал и выпрямил все четыре лапы; отвисший бледно-розовый живот почти касался земли. Внутри копошились люди, пытаясь выбраться из складок кожи, но там угадывались и другие силуэты, почти человеческие, но немного отличающиеся. Сначала Мрачный думал, что Королева Демонов носит в сумке своих детенышей, которым и скармливает несчастных солдат, но теперь понял, что все намного хуже. Чье-то лицо прижалось к эластичной полупрозрачной мембране, раскрыв рот в беззвучном крике; в следующий миг тело и голова несчастного начали вытягиваться, искажаться, разрываться. По всему карману теперь дергались хвосты и зубастые морды вместо цепляющихся рук и вопящих ртов. Гудение стало таким громким, что у Мрачного задрожали внутренности.

– Меняем план, – объявила София, хлопнув варвара по плечу, словно хотела ему напомнить, что все происходит не во сне.

Это подействовало лишь отчасти, он никак не мог отвести взгляд от плененной плоти, вздувавшейся пузырями в брюшной сумке чудища.

– Тварь отставила заднюю лапу. Пошли!

Она бросилась вперед, несмотря на свою хромоту, но Мрачный не мог двинуться с места, ноги словно приросли к земле, грудь мучительно сжало. Несомненно, монстр засунет его к себе в брюхо, и он растворится там. Его соплеменники говорили, что в нем течет кровь демонов и шаманов, но теперь это уже не имеет значения, скоро он окончательно превратится в нечто ужасное, потому что никто не может противостоять богу. А эта тварь – бог… Кто иной способен сеять вокруг такой хаос и превращать людей в чудовищ? И дело даже не в том, что все они умрут, а в том, что они могут остаться живы, измененные по образу и подобию Королевы Демонов. Зря он покинул Мерзлые саванны, зря остался на снегу вместе с дедушкой, покалеченным людьми Шакала. Он должен был как истинный Рогатый Волк отправиться домой с матерью, и ничего этого не случилось бы, никогда-никогда-никогда…

Собачий лай вывел его из оцепенения, пес Софии скакал перед ним, виляя хвостом. И когда Мрачный посмотрел в черные глаза демона, он попятился, потому что в глубине этих глаз светился холодный разум, такой же пугающий, как и неизвестный бог у варвара за спиной. Пес оглянулся на свою хозяйку, уже подобравшуюся к лапе королевы демонов, и Мрачный шумно втянул бодрящий утренний воздух. Бог приказал ему убить эту женщину, а теперь она пытается убить другого бога… И ей подчиняется существо, временами похожее на собаку, а временами на демона и, как подозревает Мрачный, такое же опасное, как Безликая Госпожа или эта сумчатая тварь из бездны. Возможно, тут кроется какое-то тайное знание: возможно, смертные были всего лишь героями песен Древних Смотрящих, двигающимися туда или сюда по прихоти богов. А если это так, то худшая ошибка, какую может совершить человек, – проявить нерешительность, особенно в такой отчаянной схватке. Да, все, что остается, – это броситься на огромное чудище, что засовывает солдат к себе в брюхо, подобно тому как крестьянская девчушка складывает чайные ягоды в подол.