Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

Блок чувствует, что не сможет долго хранить свои секреты, особенно от Тибодей, – его привлекают покорные женщины, которые уступают его странным желаниям и слабостям. Он любит практиковать оральный секс, а также занимается любовью, используя при этом наручники, инструменты своей профессиональной деятельности. А сцена, которая происходит в особенно грязном гей-баре, предполагает, что герой с говорящей фамилией Блок может иметь и некоторые не сильно скрываемые гомосексуальные наклонности. Убийства с применением сексуального насилия и нанесением резаных ран, которые по ходу фильма становятся все более ужасными, являются для него альтернативной машиной острых ощущений – даже несмотря на то, что они сопровождаются все более дикими преследованиями, которые в конце концов превращаются в гонки одной темной души за другой, еще более темной… Фильм также ознаменовал собой кинодебют второго ребенка Клинта от Мэгги – двенадцатилетняя Элисон Иствуд сыграла роль одной из двух маленьких дочерей полицейского.

На этот раз даже самые суровые критики творчества Иствуда (за исключением Кейл) изо всех сил старались похвалить качество фильма и игру Клинта. Даже в том случае, когда кинокритикам не особенно нравилось содержание картины, им приходилось восхищаться тем, как мастерски построено действие фильма или показаны все более отчаянные, но продуманные попытки Клинта разгадать действия маньяка. Так, Кэтлин Корнелл писала в New York Daily News: «Иствуд просто потрясает… его исхудавшее лицо голодного человека демонстрирует весь спектр обуревающих его чувств… Благодаря усилиям сценариста и режиссера Ричарда Таггла этот подчеркнуто неряшливо сделанный, но удивительно умный фильм иногда пугает зрителя так же, как один из напряженных триллеров Хичкока». Дж. Хоберман в Village Voice назвал ленту «одним из лучших, самых рефлексивных и рефлективных фильмов Иствуда со времен “Бронко Билли”»: «По моему мнению, это лучший голливудский фильм из тех, что вышли в этом году». Непреклонной осталась одна Кейл: «”Петля” – это противоположность изысканному кино… Клинт, кажется, пытается с его помощью прорваться сквозь отсутствие у актера мужества». В редкой демонстрации своих эмоций на публике – а именно в выпуске журнала Video за май 1985 года – Клинт наконец отреагировал на эти заметки, оценив Кейл как простого паразита, который цепляется за него всю свою карьеру, чтобы почувствовать себя более важной персоной: «[Кейл] нашла проспект, который выведет ее в звезды. Я – всего лишь один из тех, кто помог ей на этом пути». Впрочем, правда состояла в том, что в Голливуде не было недостатка в актерах, актрисах и режиссерах, которые чувствовали то же самое.

«Петля» вышла в прокат на Монреальском кинофестивале 1984 года и собрала во время первого внутреннего показа внушительные 60 миллионов долларов. Эта сумма превысила 100 миллионов долларов после первой демонстрации фильма за рубежом и продажи прав для ТВ и видео. В тот год, в основном благодаря успеху «Петли», Клинт был назван журналом Quigley первой звездой кассовых сборов в мире, причем второй раз подряд. Он появился в первой десятке списка в шестнадцатый раз – больше, чем любая другая ныне живущая звезда.

22 августа 1984 года Клинта пригласили оставить отпечатки своих рук и ног в легендарном голливудском Китайском театре Граумана и таким образом присоединиться к величайшим легендам кино всех времен. После короткого разговора с относительно небольшой толпой, которая собралась по такому случаю в середине дня (эти события никогда широко не освещались именно для того, чтобы собравшаяся толпа была маленькой и управляемой), Клинт, с гордостью глядя на Кайла и Элисон, нацарапал рядом с отпечатками своих ладоней: «Вы сделали мой день».

Фильм «Петля» еще показывали в кинотеатрах, когда Клинт наконец-то приступил к съемкам ленты «Заваруха в городе» с Бёртом Рейнольдсом. Разница в зарплатах двух звезд отражала уровень их текущей популярности: Клинту заплатили 5 миллионов долларов, а Бёрту – 4 миллиона. Работая вместе, обе звезды выглядели счастливыми – даже если их широко разрекламированные дружеские отношения были скорее продуктом PR, чем реальностью. Правда состояла в том, что они никогда тесно не общались; в мемуарах Рейнольдса Клинт – не более чем его случайный знакомый.