Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

Пока МакЛин вносил последние поправки в сценарий, Клинт продолжал твердо держаться условий своего участия в фильме: аванс в 800 000 долларов, процент от прибыли и такое же, как у Бёртона, упоминание в титрах – одинаковым шрифтом и до названия фильма (фактически это было эквивалентно еще одному гонорару). В результате он получил почти все, о чем просил: 800 000 долларов, процент и равный размер шрифта, но все-таки его фамилия шла после названия фильма, а не до, как у Бёртона.

Проведя несколько дней в Лондоне, Клинт вылетел в Зальцбург, чтобы начать съемку. Выглядел он по-прежнему: в потертых джинсах и с одной порванной холщовой сумкой. Можно сказать, что его стиль заметно отличался от стиля Бёртона: тот прилетел в Зальцбург на частном самолете, во фраке и в сопровождении своей супруги Элизабет Тейлор. Пару встречало в аэропорту море вспышек фотоаппаратов папарацци со всей Европы. Как только Клинт поселился в отеле (том же, где остановились Бёртон и Тейлор), знаменитый актер позвонил с предложением присоединиться к нему в гостиной и выпить.

Остаток этого дня и почти всю ночь оба пили – точнее, Бёртон пил, а Клинт наблюдал за этим процессом. То, что он увидел, оказалось зрелищем не из приятных. Бёртон – наверное, самая большая кинозвезда в мире – напился в стельку. Он постоянно жалел себя и бесконечно оправдывался, не переставая косить одним глазом на бокал с виски, а другим – на официантку, которая продолжала подносить спиртное. Он сколотил состояние на кино, но все еще нуждался в деньгах – в этом для Клинта было что-то совершенно непонятное. И хотя Бёртон по-прежнему считался ведущим мировым актером – с тех пор как пятью годами ранее заработал международную славу и скандальную известность благодаря фильму «Клеопатра» – выглядел он как минимум на дюжину лет старше. Более того, он опух, потерял форму и курил до шестидесяти сигарет в день, несмотря на то что ему нужно было сниматься в фильме, который требовал затрат всех физических сил.

По словам Ингрид Питт, сыгравшей в фильме второстепенную роль Хайди, «хрупкое» состояние Бёртона было очевидно для всех присутствовавших на съемочной площадке: «Клинт и Ричард Бёртон были такими разными. Клинт с нетерпением ждал продолжения своей карьеры. Он внимательно следил за всем происходящим… Ричард Бёртон просто пил и фонтанировал Шекспиром. Он был несчастен. Он был пьян… Он просто устал жить». Эта история стала настоятельным предостережением для всегда осмотрительного Клинта…

По-иному вела себя Элизабет Тейлор – Лиз, как ее называли все знакомые. Она некоторое время провела в Зальцбурге, уехав лишь незадолго до съемок самых сложных сцен, требовавших большой физической нагрузки. Причина была проста: она не могла их видеть, потому что все еще не отошла от переживаний, связанных с преждевременной смертью ее третьего мужа, продюсера Майка Тодда (он погиб в авиакатастрофе)[51]. Находясь в Зальцбурге, она завела легкие, неформальные, приятельские отношения с Клинтом.

Часто, когда Бёртон уезжал на съемки, Лиз и Клинт сидели и просто разговаривали – о карьерае, о жизни, о любви, своих мечтах. Тейлор сказала, что хотела бы поработать с Клинтом. Каждый день она получала десятки сценариев от продюсеров и студий, которые надеялись на сотрудничество с ней, и недавно наткнулась на один, который ей понравился. Речь в нем шла о монахине, которая во время войны за независимость Мексики попадает под перекрестный огонь, и об американском наемнике, который спасает ее от изнасилования и убийства и выносит в безопасное место. В сюжете было несколько хитрых поворотов: поначалу наемник не знает, что женщина – монахиня, в какой-то момент она спасает его и т. п. Какими бы ни были ее мотивы – дружеские отношения, взаимное влечение, соперничество (с обеих сторон) с Бёртоном, – Тейлор посчитала, что этот сценарий идеально подходит ей и Клинту. Естественно, эту роль сыграл бы и Бёртон – если бы был в лучшей форме и заинтересовался этим фильмом. Но он не хотел играть с ней. Или особенно с ней.

Вероятно, это было неизбежно. К тому времени Бёртон начал негативно относиться к тому, чтобы делить сцену со всеохватывающей персоной своей жены. Проблема заключалась в том, что, насколько он понимал, она была актрисой с гораздо более ограниченными способностями, и потому фильмы, в которых они снимались, оказывались наименее достойными, но по иронии судьбы наиболее успешными для его карьеры. Клинт, которому не хватало классической подготовки или претензий на величие, не испытывал подобных опасений.