Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

Впрочем, их разговоры о совместной работе ни к чему не привели. Позже Клинт объяснил: «Элизабет Тейлор передала мне этот сценарий, когда я снимал “Орлов” с ее мужем в главной роли. Мы хотели сделать этот фильм вместе, и студия одобрила комбинацию [звезд], но [как оказалось] Тейлор заключила контракт, согласно которому она не могла работать [в одиночку], место ее работы должно было совпадать с местом работы Ричарда. В результате мы настроились на то, чтобы проводить съемки в Мексике, пока Ричард работал там над чем-то другим[52]

. Но тогда возникли и другие проблемы». Впрочем, какими бы ни были эти проблемы, намечавшееся сотрудничество Тейлор с Иствудом так никогда не случилось.

Еще до того, как были сняты первые сцены «Орлов», Клинт решил изменить свои диалоги. При этом он часто пренебрегал мнением Хаттона – режиссера, которого нанял Кастнер, несмотря на отсутствие у него достаточного уровня. До фильма «Там, где гнездятся орлы» Хаттон снял только три картины: «Дикое семя» (1965), «Блокнот и как им пользоваться» (1966) и детектив «Sol Madrid» (1968), также известный под названием «Банда на героине». До этого он иногда работал актером, в основном в телесериалах. Кастнер, который со своим партнером Джерри Гершвином продюсировал «Sol Madrid», был впечатлен способностями Хаттона. Финансовый успех фильма также помог Кастнеру принять решение снимать с Хаттоном «Орлов», хотя сделать эту картину было значительно сложнее и дороже. Поскольку гонорар Бёртона составлял львиную долю бюджета фильма, а Клинт жестко отстаивал свои позиции, Кастнеру приходилось снижать остальную часть производственных затрат при сохранении приемлемого уровня качества. Хаттон был талантлив, но его лучшей чертой для съемок этого фильма оказался не талант, а умение сэкономить.

Бёртон не тратил много времени на изучение своей роли в сценарии МакЛина. Для него все эти фильмы были одинаковыми; он получал работу и хотел выполнить ее максимально быстро и безболезненно. Клинт же проходил сценарий постранично. Он был очень смущен несогласованностями в диалогах своего персонажа и тем, что слова иногда имели мало смысла. Как и в фильме «За пригоршню долларов» (и во всех будущих фильмах), он проходил сценарий слово за словом и вырезал все ненужные строки из собственных диалогов, оставляя относительно мало слов и, соответственно, больше экранного времени на впечатляющие физические подвиги персонажа. Получалось так, что это время практически удваивалось. После выхода фильма он шутя говорил друзьям, что его следовало бы назвать «Когда рискуют дублеры»[53]

.

Съемки фильма столкнулись с бесчисленными проблемами: метели, метровой высоты сугробы и лавины; вспышки горной болезни и обморожения; постановка потасовки на движущейся канатной дороге (Бёртон); поездка на мотоцикле на высокой скорости в сильную метель по извилистой горной дороге (Клинт). Но когда фильм был наконец за кончен и вышел на экраны, он получил на удивление хорошие отзывы. Рецензент из Variety заметил, что снятое «настолько хорошо для своего жанра, что для поисков достойного сравнения приходится обращаться к фильму Джона Стёрджеса «Большой побег» (1963)». Кинокритик Рекс Рид из журнала Women’s Wear Daily рассказывал своим читателям: «Если зритель перестанет считать себя слишком серьезным и искушенным, то сможет прекрасно провести время за просмотром фильма ”Там, где гнездятся орлы”». Эндрю Саррису картина тоже понравилась. «Ричард Бёртон и Клинт Иствуд, – писал он, – уравновешивают дикие и сардонические элементы фильма, делая из него непоследовательное, но в целом захватывающее зрелище».

В общем, независимо от того, пришли зрители посмотреть на Бёртона, Клинта или на них обоих, фильм за время своего первого показа в американских кинотеатрах заработал более 15 миллионов долларов. Этого оказалось достаточно, чтобы в 1969 году он стал самым прибыльным фильмом компании MGM. Еще миллион долларов создатели фильма заработали в мировом прокате.

Дома у Клинта также наметились перемены. В мае 1968 года, после пятнадцати лет брака, Мэгги родила мальчика, которого она и Клинт назвали Кайл Клинтон Иствуд. Рождение ребенка вызывало разные чувства. Для Мэгги Кайл стал неоспоримым подтверждением самого существования ее необычного брака. В совместном интервью (что случалось достаточно редко), которое супруги дали вскоре после этого события, Мэгги объясняла, что секрет их долгого и успешного (именно так она его назвала) брака заключался в том, что «мы не верим в единение!». Клинт повторил это выражение, хотя и добавил немного другой ракурс: «[К тому времени, когда у нас родился ребенок], я знал, что мы сможем прожить достаточно долго… что мы останемся вместе».