Клитемнестра

Агамемнон глядит на брызги сока и затем в одно мгновение хватает кинжал, а другой рукой толкает Клитемнестру на стол. Она чувствует холодное лезвие на шее, а под плечами – опрокинутую амфору, из которой по столу растекается вино, пропитывая ее волосы.

Она кусает Агамемнона за руку, чувствует, как теплая кровь струится по зубам. Он не выпускает ее, и тогда она ударяет его в пах. Агамемнон отшатывается, и она, выпрямившись, толкает его на пол. Он не падает, лишь пошатывается, всё еще крепко сжимая в руке кинжал. Клитемнестра хватает опрокинутую амфору и швыряет в него. Он пригибается и уворачивается. Они не сводят друг с друга глаз. Затем Агамемнон переводит взгляд на свою руку – глядит на нее так, словно она ему не принадлежит. От увиденного он разражается смехом. Она бросается на него, но Агамемнон оказывается быстрее и успевает схватить ее за горло.

– Знай свое место среди мужей, Клитемнестра, – говорит он, его слова как удары хлыста. – Ты слишком заносчива, слишком надменна.

Она чувствует, как у нее багровеет лицо, а в легких кончается воздух.

– Если убьешь меня, – хрипит она, – значит, ты такой же.

Он убирает руку. Она падает на пол, как мертвое животное на жертвенном алтаре.

– Убью тебя? – восклицает Агамемнон. – Я никогда не собирался тебя убивать. – Он подходит и опускается рядом с ней на колени. Клитемнестра хватается за горло и издает нечленораздельные звуки. Она пытается пошевелиться, но Агамемнон прижимает ее к полу. – Не поднимайся, Клитемнестра. Запомни, где твое место.

После этого он уходит, оставив ее лежать на полу под сводчатым потолком трапезной – в одиночестве, но живую.

Может, мне стоит порезаться и притвориться, что на меня напали? – думает Тимандра. Так отец ничего не заподозрит, когда я вернусь во дворец.

Она лежит на влажной земле городского сада. Вокруг бесконечными цепочками тянутся муравьи, она чувствует аромат смокв и цветов миндаля, долетающий с толстых ветвей, раскинувшихся у нее над головой. Хрупкую тишину нарушает лишь шелест птичьих крыльев и ритмичное дыхание Хризанты. Она поворачивается. Хризанта смотрит в небо. У нее на плече остался шрам после того, как Тимандре пришлось ранить ее во время состязания, а несколько пальцев всё еще сломаны. Хризанта ерзает на земле, ее черные кудри щекочут Тимандре плечо. Ее сердце переполняется желанием, как вышедшая из берегов река.

– Твоя сестра прикроет нас сегодня? – спрашивает Хризанта.

– Нет, – отвечает Тимандра. – Ей нужно присматривать за ребенком.

– А разве за ним не могут присмотреть слуги?

Тимандра смеется.

– О нет, это же моя сестра. Она в жизни не оставит своего ребенка в чужих руках, тем более в руках слуг.

– Значит, нас могут поймать, – говорит Хризанта.

Тимандра гладит ее по щеке. У Хризанты ясные глаза, похожие на талый ручей.

– Не волнуйся. Клитемнестра нас защитит. Пока она здесь, мы в безопасности. – Хризанта собирается возразить, но Тимандра целует ее. Они целовались не так уж много раз. Их губы двигаются неловко, стремясь скорее вкусить друг друга. Хризанта подается к Тимандре, но та отстраняется.

– Мне пора идти, – говорит Тимандра. Наслаждение всё еще ее пугает, потому что она к нему не привыкла.

– Я пойду первая, – говорит Хризанта. – Так будет лучше. – Она встает и устремляется между растениями и цветами в сторону городской площади. Тимандра остается лежать в тени. «Великие боги, – думает она. – Позвольте мне быть с Хризантой вечно». Если Клитемнестра это одобрила, то почему не одобрят другие? Иногда ей кажется, что все спартанские правила и законы были придуманы для того, чтобы сделать ее несчастной. Почему она обязательно должна выйти замуж? Почему после свадьбы ее должны брать силой? Почему ее обязательно высекут, если она не подчинится? Почему приходится запугивать людей, чтобы тебя услышали? Она замечает маленькую змею в земельной трещине. Пора возвращаться. У нее, как обычно, перепачканы колени, а в волосах запутались мелкие веточки. Она пробегает через весь сад и выходит на узкую крутую тропу, ведущую ко дворцу.

На первом же повороте она натыкается на Киниску. Темный хитон льнет к ее мускулистому телу, голова покрыта тонким шарфом. От нее веет угрозой, у Тимандры кровь стынет в жилах. Если Киниска всё видела…

– Тимандра, – говорит Киниска тем же тоном, какой использует Тиндарей, когда отчитывает ее.

– Киниска.

– Тебе нельзя во дворец. – Она говорит резко, но ее слова не указ царевне.

– Оставь меня, – отвечает Тимандра и проходит мимо. И в этом ее ошибка. Она чувствует движение позади, но когда оборачивается, уже слишком поздно. Киниска бьет ее по голове, и Тимандра падает на землю. У нее стучит в висках, перед глазами всё расплывается. Она силится пошевелить руками, но что-то придавливает ее к земле, ломая пальцы.

– Тебе же будет лучше, – добавляет Киниска и бьет Тимандру головой о камень.

Всё погружается во тьму.