Ключ

– На подсознательном уровне, – ответила Анджелика, чувствуя, что краснеет, но одновременно этот разговор её развеселил.

– И они испытывают от этого удовольствие?

– Да, и ещё какое! Прямо не оторвёшь.

– О!..

– А, ха, ха, ха!

Теперь развеселился Огнеплюй, да так расхохотался, что темнеющий в сумерках лес встрепенулся и возмущённо зашелестел.

– Кстати, это чувство обоюдное! – сказал он, когда закончил смеяться. – Удовольствие, которое при этом испытывает женщина, происходит от заложенного природой ощущения кормления ребёнка. И тоже всё на подсознательном уровне, ведь сошедшиеся для любви мужчина и женщина ни о каком ребёнке, как правило, не думают!

– Да? – Мегги повернулась к Анджелике, распахнув свои большие изумрудные глаза. – Женщина действительно испытывает удовольствие от того, что мужчина прикасается к её груди?

– Ну-у…

Анджелика вдруг почувствовала, что ей становится жарко, несмотря на то, что вечер был прохладным, а костёр, который они развели совсем маленьким.

– Я ведь ещё не кормила детей! – попыталась она увильнуть от ответа.

– Как это не кормила? – оживился безжалостный Огнеплюй. – А Мегги? Ты же кормила её там на лесопилке! Драконы именно так и кормят свою молодь, пока та не научится самостоятельно разрывать добычу.

Анджелика вдруг поняла, что он совершенно прав. Ну и что, что Мегги старше неё на столетия и даже на тысячелетия? Ну и что, что у них разная от рождения природа? В тот момент они обе были драконессами, и она покормила Мегги, как детёныша, и… Испытала при этом странное, необъяснимое удовольствие, природу которого тогда не поняла.

А ещё, ей вдруг вспомнился Драся, как они были счастливы вместе. И то, какое блаженство она испытывала, когда он прикасался к ней… Это чувство было одинаковым, как до его трансформации в человека, так и после. Они тогда вплотную подошли к грани полной близости возлюбленных, но не переступили её. Эх, глупый Драся!..

Анджелика вдруг поняла, что если дальше будет молчать, вспоминать и думать, то расплачется!

– Женщина испытывает удовольствие, когда к ней прикасается её любимый и желанный мужчина, – твёрдо сказала она. – Не только к груди, а вообще… где угодно. Они оба испытывают при этом наслаждение, но это доступно лишь тогда, когда оба хотят этого. Если же к тебе тянет руки кто-то чужой и ненавистный, то это может вызвать только отвращение!

– Здорово! – воскликнула Мегги. – Теперь я понимаю, почему ты отказалась показать тому мужику сиськи, хоть он и просил. И почему ты его шибанула, тоже понятно – он-то тебя хотел, а ты его нет, а он не отставал…

– Совершенно верно, сестрёнка! – прервал её Огнеплюй. – Только он хотел вас обеих. И не он один.

Обе девушки воззрились на него с удивлением.

– Помните того толстого фермера, который говорил со мной, когда я объявил номер с заклинанием огня? Он предлагал по двадцать долларов за ночь с каждой из вас. И ещё прибавил, что не будет против, если мы задержимся у него на недельку – другую.

– Странно! – изумилась Мегги. – Но ведь мы его совершенно не знаем и конечно не любим.

Анджелика, увидев, что рыжий похабник вздумал посмеяться над сестрой, решила взять объяснение на себя.

– Этому человеку совершенно безразлично, что мы о нём думаем и что к нему чувствуем, – начала она. – Его интересует только то, что будет чувствовать при этом он.

– Ах, вот за что он предлагал деньги! – догадалась Мегги. – Это компенсация за то, что мы не будем испытывать удовольствия от близости с ним.

– Ну-у, да, и за это тоже… – сказала Анджелика, чувствуя, что теряет нить рассуждения.

– Довольно много женщин делают это своей профессией, – подхватил Огнеплюй. – Не испытывая удовольствия сами, они доставляют его мужчинам и получают за это деньги.

– Как интересно! – воскликнула Мегги. – В этом есть и смысл, и резон, и выгода!

– Но считается, что это дурно… – робко возразила Анджелика, понимая, что сейчас зайдёт в тупик.

– Почему? – искренне удивилась Мегги.

– Потому что тупое, бессмысленное, погрязшее в нелепых предрассудках человеческое общество, – вдруг заговорил Огнеплюй не просто без намёка на свою обычную усмешку, а с какой-то злостью, – века назад объявило этих женщин людьми низшей категории, несмотря на то, что до сих пор никем не было представлено, хоть сколько-нибудь вразумительное объяснение, чем их труд хуже любого другого!

– Я не понимаю… – пролепетала ошарашенная его горячностью, и даже немного испуганная Мегги.