Ключ к Ледяному Источнику

Ничего романтического в этом падении не было, да и какая романтика, когда твои бедра обжигает огонь, а поясницу простреливают молнии. Лина громко айкнула, но тут же прикусила губу. Он поставил ее на ноги:

— Юбку задирай.

— Что? — какую юбку? Ее юбку? Он вообще о чем?

— Натру тебя, где достану. Лиф тоже расстегивай, сама ты сейчас до поясницы не дотянешься.

Лина оттолкнула его и тут же пожалела об этом. Он был прав, она сейчас точно не вывернется спину себе намазать. Но как же не хочется выглядеть перед ним дурой!

— Я справлюсь. Я сама!

Ледяной достал из седельной сумки баночку мази и протянул ей.

— Может, ты отвернешься? Я, конечно, понимаю, что моя жизнь теперь принадлежит тебе и все такое, — Лина болтала без умолку, главным образом, чтобы не пищать от боли. — Я, кстати, хотела спросить, что это… Ой…

Она занесла руку за спину, пытаясь подлезть под лиф, и чуть не упала от боли.

— Дай сюда, — Ледяной раздраженно выдернул у нее мазь. — Повернись.

— Я сама!

— Женщина! — ей показалось или он возмущен? — Я тоже когда-то учился сидеть в седле. Дай намажу!

После этих слов Лине только и оставалось, что подобрать широченные штанины и стоять смирно, позволяя ему лазить под ее одеждой в самых сокровенных местах.

Он присел перед ней, засунув руку в широкую штанину юбки-брюк. Лина вздрогнула от неожиданности, от боли в мышцах, от того, что мазь была холодная. Он замер. Коснулся ее бедра еще раз, чуть нежнее, чем в первый. Ледяной не поднимал на нее глаз, но рука его двигалась по ее ноге мягко, даже нежно, а на коленке задержалась чуть дольше, чем было надо. Лина шумно выдохнула, наемник резко убрал руку и, так и не посмотрев ей в глаза, зашел за спину. Нужно было намазать поясницу.

— Пойдем, — он убрал мазь, взял своего коня за поводья и пошел вперед.

— Что?

— Мазь подействует через час, а может, и позже. Сидеть нельзя, лучше двигаться. Поэтому пойдем.

* * *

Горный луг только просыпался. Не так давно сошел снег, и камни, хоть и опутанные травой, похожей на земной бересклет, еще хорошо были видны в траве. Лина аккуратно переступала по кочкам, пытаясь не отставать от Ледяного. То тут, то там виднелись первоцветы. Что-то ярко-желтое, что чужемирка окрестила про себя крокусами, что-то беленькое, очень похожее на маргаритки. Чем ниже они спускались, тем больше цветов попадалось под ногами. Лина не удержалась и начала собирать букетик: желтенький цветочек, к нему синенький, беленький. Ледяной косился на нее с явным неодобрением, но замечания не делал.

— Ой, смотри какой красивый! — девушка, похоже, совсем забыла все свои горести и по-детски наслаждалась весной.

Наемник резко остановился:

— Мы тут не на прогулке!

— Да? Ой, — Лина растерянно посмотрела на цветы в своих руках, попыталась спрятать их в карман, обнаружила, что карманов у нее нет, и с абсолютно детским сожалением бросила цветы в траву. В глазах стояли слезы, чтобы не выдать их, Лина опустила взгляд и покорно пошла по дорожке.

— Что за напасть, демоны тебя побери, — чужемирка не гарантировала точность фразы.

Ледяной выругался сквозь зубы. Но имел в виду он явно что-то похожее.

Одним прыжком наемник заскочил на валун и сорвал растение, которое так впечатлило Лину. Ярко розовое зонтичное соцветие напоминало гроздь винограда или очень крупную малину. Он подобрал брошенные цветы и запихнул их под один из ремней седельной сумки. Лина наблюдала за ним с широко раскрытыми глазами. Она ожидала чего угодно, но не этого.

— Что опять не так? Не тот цветок? — наемник почему-то все сильнее злился.

— Тот, тот, — Лина утерла слезы. — Спасибо большое. Все так, — последнее она сказала почти шепотом.

— Ну раз все так, пошли, за пригорком уже город начинается. Надеюсь, торговцы еще не закрылись.

— Давай я попробую сесть верхом, — Лина по-своему истолковала его злость.

— Нет, не надо. Иначе завтра не сядешь.

Надо же, он о ней заботится. Лина отвела взгляд, возникла пауза, которую смертельно хотелось заполнить чем-то теплым, добрым, красивым. Взгляд сам собой упал на букет в седельной сумке.

— А как он называется? — Лина все любовалась крупным розовым соцветием.

— Кто? — наемник об этом, похоже, уже и забыл.

— Этот цветок.

— Не знаю, — сказал, как отрезал. Лина опять замолчала и сникла. Ледяной обернулся и чертыхнулся.

— Я правда не знаю!

— Я вовсе не… — Лина хотела сказать, что не настаивает, но он не дал ей.

— Вот эта трава, — он наклонился и сорвал что-то прямо из-под ног, — хорошо останавливает кровотечение. Неглубокое, конечно. Травники ее зовут литиль, в народе прелестник. Вот эта, — он сорвал какую-то ползучую нитку с придорожного камня, — спасет, если натер ногу или плечо под доспехом. Его все зовут одинаково, вейник. Отвар из тех цветов, — наемник указал на плотное пятно белых точек в низине, — обеззараживает рану. Травники называют их морилис, в деревнях говорят — жуйки. Как называются те цветы, что собрала ты — я не знаю, — Ледяной отвернулся.