Ключ к Ледяному Источнику

Лошади уже какое-то время просто шли. Синт, насобиравший целую кучу цветов, крутился рядом с Линой и на ходу плел ей венок.

— Вот это болиглав, — он гордо показывал фиолетовое соцветие, напоминающее Лине сирень. — В учебниках — силет синий. Он головную боль лечит. Даже сильную, если отвар.

Лина улыбалась и внимательно слушала мальчонку. Он так мило и по-детски хотел сделать ей приятное.

— Это вот трава страшная, — Синт немного смущенно показал Лине очень красивую ветку с мелкими желтоватыми цветами. — Но красивая, правда? Это китиль. В деревнях его зовут то сон-травою, то упокойником. Очень сильное снотворное. Если переборщить, так и вечно спать можно. Но в венке от него никакого вреда не будет! Честно!

Лина ободряюще улыбнулась начинающему травнику. Конечно, малыш. Знал бы ты, что еще три дня назад она сама собиралась упокоиться, не смущался бы так.

— А это — литиль, — он показал почти такую же, но лиловую ветвь. — Совершенно бесполезная. Но красивая, — Синт широко улыбнулся и протянул Лине готовый венок. — А дай еще хлеба? Можно? — мальчонка явно проголодался.

— Ты руки сполосни, — назидательно проговорила Лина, протягивая ему сперва флягу. — А то возился в своих травах. Будет потом что-нибудь болеть!

— Или уже совсем ничем не болеть, — Ледяной, оказывается, слышал весь их разговор. — Мы до Реаты все равно только к ночи доберемся. Тут деревенька в стороне есть. Даже хутор. На три дома. Давайте заедем, хоть горячий обед попросим.

* * *

До деревушки добрались быстро — по тропе через луг, да немного через лес, чтобы крюк не делать. Серые приземистые дома встретили их тишиной. «Что за день, — пронеслось в голове у Лины, и тут же эхом отдались вроде как не ее слова: — Мерзкий туман».

— Тут туман, кажется, еще плотнее, — Синт вслух проговорил то, о чем Лина подумала.

— Тишина какая, — Лине было жутко.

— На работах, наверное, все, — наемнику тоже что-то не нравилось. Он спешился, но подходить к домам не торопился.

В ответ на его слова дверь крайней избушки распахнулась, и на пороге показалась сморщенная старушка в неопределенного цвета одежде.

— День добрый, гости дорогие! — из-за ее спины выглянула женщина помоложе. — Проходите, коли с добром пришли.

— С добром, уважаемая кресса, — Ледяной все так же не отходил от лошадей, но говорил приветливо. — В пути мы. Ищем обеда горячего. У вас такого нет?

— Не сильно богат наш дом, но тарелка супа хорошим людям найдется, — старуха отступила вглубь дома, приглашая внутрь.

— Жуткая она какая-то, — прошептала Лина.

— Как ведьма старая! — Синт был менее деликатен.

— Цыц ты, еще услышит, — наемнику самому все не нравилось, но и уходить повода не было. — Мы с кнестом в прошлом году тут бывали. На охоте. Деревня как деревня. Лесом живут, в Воленхольме и в Реате торгуют.

Путники медленно зашли в дом. Старуха хлопотала у котелков, молодая женщина накрывала на стол.

— Где тут у вас освежиться с дороги? — наемник озирался в избушке, стараясь заглянуть в каждый угол.

— Да вон, пройдите, — старуха махнула рукой в угол кухни. — Марша, подай воды керту и его жене.

Лина даже спорить не стала. Жена, так жена. Ухватила Синта за руку и прижала его к себе. И сын.

— Рядом быть. Не расходимся, — сквозь зубы проговорил Ледяной, пока они поливали другу другу водой руки.

— Нас тут не отравят? — Лине упорно не нравилось это место.

— А охранный амулет на что?

Только сейчас Лина заметила, что наемник достал из седельной сумки один из амулетов и повесил себе на пояс.

Старуха подала жиденький овощной суп и горячий взвар. Это были отнюдь не кулинарные шедевры, но еда была теплая, сытная. Что еще уставшим в дороге людям надо?

— Спасибо за еду, уважаемая кресса, — Ледяной достал из кошеля золотой и положил на стол. — Нам пора возвращаться на дорогу.

— Ох, уважаемый путник, ты очень щедр к нам, но позволь попросить у тебя не деньги, а помощь, — старуха мяла в руках полотенце, переступала с ноги на ногу, чувствовалось, что она не хочет никого обременять, но обращаться ей больше не к кому. — Уж третий день, как сын мой в лес ушел. И до сих пор не вернулся. Я так думаю, что идти домой ему не с чем — весна нонче на дары не богатая, вот он в охотничьем домишке и застрял. Попросила бы местных, но соседи как раз на ярмарку уехали, а невестку боюсь отпускать. Стара я уже одна надолго оставаться.

Говорила старуха гладко, но что-то во всей этой картине не клеилось. Не уходят хуторские мужчины все одновременно. Если один в лесу, то и на ярмарку поедет один. А то и не поедет. Как же хутор без мужика. Старуха не выглядела беспомощной. У жаровни возилась она, все по кухне делала она. А эта невестка молчит, как воды в рот набрала. И расстроенной не выглядит. Скорее пристыженной. Все глаза прячет, из-за старухиной спины не выходит.

— Уважаемая кресса, ты же видишь, что я с женой и с ребенком. Тяжело им будет по лесу идти. Верхом не пройдешь, пешком идти долго. А мы рассчитывали ночевать уже в Реате.