Ключ от незапертой двери

Сдерживая панику, разраставшуюся в груди как снежный ком, летящий с горы, она пыталась вспомнить, как нужно себя вести при встрече с кабаном. Лучше всего было незаметно скрыться, однако секач уже увидел ее и теперь, не двигаясь, отслеживал своими крохотными, налитыми кровью глазками малейшее ее движение.

Единственная мысль билась в голове у Василисы: нападет или нет. Задумай кабан спастись от нее бегством, у нее появлялся бы шанс. Реши напасть, шансов у нее не останется.

Бежать было бессмысленно. Василиса помнила, что кабаны бегают гораздо быстрее людей. Лучшее из всего, что она могла бы сделать, это залезть на дерево. Василиса медленно и неторопливо подняла голову к веткам того дерева, рядом с которым стояла. Пожалуй, они были расположены не очень высоко от земли, и она попыталась на глаз прикинуть траекторию своего движения: сначала подпрыгнуть и уцепиться руками за нижние сучья, потом подтянуть ноги к животу, затем попробовать закинуть их на сук. Последний раз она лазила по деревьям лет пятнадцать назад, но попробовать явно стоило.

Выстрел, раздавшийся из кустов, прозвучал так неожиданно, что Вася вздрогнула, потеряла равновесие и со всего маху шлепнулась на землю, так и не успев совершить спасительный кульбит.

В кустах, где стоял кабан, послышался визг, затем шорох и треск, и сидящая на земле с вытаращенными глазами Вася увидела, как тяжелая туша вепря рухнула на землю, подминая под себя ветки.

– Не бойтесь, он уже не причинит вам вреда.

Вася замотала головой, пытаясь понять, откуда сначала раздался спасший ее выстрел, а теперь доносился голос. В противоположной от секача стороне раздвинулись кусты, и из них выбрался высокий, довольно крепкий мужчина с седоватым ежиком на голове.

Солнце било ему в спину, так что черт лица было не разобрать. Василиса лишь отметила, что одет он был в летний вариант охотничьего костюма, распространенный в любой местности и продаваемый в магазинах «Охота и рыбалка». В ее родной деревне такие костюмы были практически у каждого мужика.

– Вас не учили, что, когда вы находитесь в незнакомом лесу, нужно громко петь? – спросил мужик, подходя и протягивая Васе руку, чтобы она смогла подняться.

– Петь? – Руку Василиса решительно отвергла и, собрав остатки гордости, поднялась с земли самостоятельно.

– Ну да, чтобы громкими звуками отгонять живность, притаившуюся в лесной чаще. Я, конечно, видел, что вы собираетесь залезть на дерево, и такое решение, честно говоря, очень похвально, потому что оно единственно разумное в данной ситуации, но было бы гораздо проще, если бы вы спугнули кабана заранее и не дали ему на вас выйти.

– Я понятия не имела, что в этом лесу водятся кабаны, – по мере того как до нее доходил смысл случившегося, у Василисы начал дрожать подбородок.

– Так что же вы одна отправляетесь в незнакомый лес, даже не спросив, существует ли в нем опасность?

– Да, я не права, – призналась Вася. – Спасибо, что вы меня спасли. На дерево я бы, конечно, залезла, но что было бы дальше, представляю себе плохо.

Она повернулась к своему спасителю спиной, чтобы поднять с земли рюкзак, и услышала его тихий смех.

– Что смешного? – осведомилась она достаточно агрессивно. Василиса Истомина больше всего на свете не любила, когда над ней смеются.

– Боюсь, что в лес вы сегодня сходили напрасно, – голос незнакомца дрожал от веселья, и Василиса судорожно схватилась за карман, в котором лежала драгоценная монета. Монета была на месте, но, повертев головой в поисках того, что могло вызвать такой искренний мужской смех, Василиса обнаружила, что, падая, раздавила не только пакет с белыми грибами, превратившимися в мало пригодную для готовки кашу, но и пакет с земляникой. Теплый ароматный сок пропитал ее джинсы аккурат в районе попы.

Пережитый страх, напряжение последних недель и острая жалость по поводу потерянной земляники смешались в какой-то невиданный коктейль, по разрушительной силе равный коктейлю Молотова, и Вася отчаянно зарыдала, размазывая слезы по лицу и всласть завывая, не стесняясь даже совершенно чужого мужика, который озадаченно стоял перед ней.

– Ну хватит-хватит, – он сделал еще один шаг вперед, обнял ее сильными руками и прижал к груди, которая под тонкой тканью пятнистой рубашки оказалась твердой и рельефной. – Испугалась, я понимаю. Но все уже позади. Не плачь.

Рыдать на груди незнакомца было неожиданно приятно, так что Вася позволила себе пошмыгать носом еще минуты две, после чего решительно отстранилась. Он отпустил ее сразу, не пытаясь удержать.

– Спасибо вам, – дрожащим голосом сказала Вася. – И за то, что кабана убили, и за то, что сейчас утешаете. Так-то я не имею привычки рассупониваться перед незнакомцами, просто тут совпало все, ужасно неблагоприятно.

– Бывает, – он вытащил из кармана штанов большой клетчатый носовой платок, очень чистый, и протянул ей. Вася высморкалась и благодарно посмотрела на незнакомца. Смотреть приходилось снизу вверх.

– Меня Василисой зовут, – сказала она, хотя он ни о чем ее не спрашивал. – А вас?