Ключевая фраза

– Я мигом, Артем Валерьевич!

Рыжее солнце волос Тины прочертило в воздухе траекторию и скрылось за дверью.

Артем тяжело вздохнул. Продолжая массаж больной головы, он только сейчас увидел принесенный Тиной большой почтовый конверт, лежащий перед ним на столе. Это был обычный конверт формата А4, но надпись на нем была необычна:

«Коллеге, с приветом из прошлого».

Глава 25

Тина принесла кофе. Поставила перед Артемом, развернула к нему надписью «I prefer rich clients» (Я предпочитаю богатых клиентов – англ.). Артем привез эту кружку из Лондона, купил в магазине на Флит Стрит, рядом с Высоким судом.

Повращав кружку, задумался.

– Тина, принеси мне еще кофе. С молоком. Этот оставь… – Артем остановил руку Тины, потянувшейся за кружкой, чтоб забрать.

Артем сделал глоток. Кофе он пил редко, доктор запретил из-за давления, но вкус обожал.

Тина вошла снова. Поставила на стол такую же белую кружку, надписью к Артему не развернув.

Артем осторожно взялся за ручку и повернул сосуд против часовой стрелки. Прочел:

«In the end things will mend» (В конце концов все уладится – англ.).

– Перемелется – мука будет! – вслух прочитал Артем русский эквивалент пословицы.

Тина улыбнулась.

– Я помню. Вы эту кружку для клиентов привезли. Я кофе в ней им подаю.

Артем отхлебнул кофе из второй кружки под подозрительным взглядом Валентины.

– Тина, это послание кто принес? – спросил Артем, указывая на конверт.

– Курьер, – ответила Тина, мельком взглянув на стол.

– Что за курьер? – сурово спросил Артем.

Тина надула губы:

– Курьер как курьер. Обычный. Что-то не так?

– Спасибо, Тина, – сказал Артем, вскрывая конверт.

– Спасибо, Тина, – повторил он с нажимом, видя, что Валентина не уходит.

Рыжее солнце, обиженно вздохнув на прощание, скрылось за дверью.

Артем извлек из конверта два стандартных листа бумаги – один, исписанный чернилами, другой – вышедший из стандартного принтера. При одном взгляде на письмо «из прошлого» стало понятно, что писали его в стиле писем начала ХХ века: почерк был слишком изыскан, а сквозь полотно букв гордо заявляли о себе твердые знаки, которые уж давно не применялись в таком количестве.

«Дорогой мой Артемъ Валерьевич!

Если Вы читаете это письмо, значитъ, вся наша более чем вековая эстафета удалась, а встреча во сне – залогъ встречи наяву, порукой чему была наша Вера. Иначе я зря это пишу – но что же, мало ли какие усилия люди прилагали напрасно или даже с результатами, прямо противоположными желаемымъ.

Пусть мой почеркъ и моя подпись, образцы коих, смею надеяться, сохранились в Вашем времени и доступны Вамъ лично, будут гарантией подлинности обращения к Вамъ Вашего современника, по понятнымъ причинамъ не знакомого мне лично, но исполняющего мою волю и следующего предписаниямъ долга, превосходящего масштабы частной человеческой судьбы. Надеюсь на Ваше участие в нашемъ общемъ деле – хотелъ написать «посильное», но возможно, и выше сил Ваших, потому что мы точно не знаем границы своих возможностей. Удачи Вамъ и Господь с Вами».

Внизу пожелтевшего листа стояла подпись Анатолия Федоровича Кони. Артем взял второй лист.

«Уважаемый Артем Валерьевич! Обращаюсь к Вам по поручению известного Вам лица; знание моего имени может принести Вам только лишние неприятности.

Теперь о самом главном. Я получил некую вещь, которая предназначается Вам. Вам надлежит как можно скорее дать объявление в электронную газету “Из рук в руки” о том, что Вы готовы продать “Антикварный серебряный колокольчик из чайного набора 1907 года. В хорошем состоянии”.

Оставьте в объявлении Ваш телефон, мой поверенный выйдет с Вами на связь. Он скажет, что готов купить Ваш антиквариат за 333 рубля. Так Вы узнаете, что это мой человек. Дайте ему 500 американских долларов, и он Вам отдаст вещь».

Артем постоял немного, затем понял, что ему нужно просто пойти домой, подышать арбатским воздухом по дороге, а дома налить себе выпить и лечь спать. Чтобы проснуться уже не в прошлом веке, а, как обычно, в своей квартире, заполненной утренними московскими уличными звуками и бесшумной связью со всем миром через wi-fi-интернет.