Читаем Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие полностью

Только не вздумайте «качать права», настаивать на своем суверенитете, спорить, если у вас на рабочем столе и вокруг него разбросан мусор, если чистовые экземпляры документов хаотично перемешаны с черновыми и т. п. Иначе тут-то вы и почувствуете всю жесткость властной десницы начальника-эпилептоида. С его точки зрения, право на суверенитет нужно доказать. А доказывается оно собственным упорядоченным, функциональным, профессиональным поведением. Так что нечего на эпилептоида пенять, коль…

39


Эти качества обостряются, когда эпилептоид чувствует себя «не в своей тарелке», когда ему кажется, что ситуация дома или на работе выходит из-под его контроля. При этом он особенно бесится по поводу неорганизованности членов своей «стаи», привносящей в его жизнь дополнительные (необязательные) сложности.

40


Давайте так называть обладателя отчетливо доминирующего в характере паранойяльного радикала.

41


А.А. Портнов, Д.Д. Федотов «Психиатрия». Учебник для медицинских вузов. – М.: Изд-во «Медицина», 1965 г.

42


Культурологи категорически настаивают на том, что определение «классический» вовсе не означает принадлежности произведения (в т. ч. созданного имиджа) к художественному стилю «классицизм». Это, дескать, разные понятия. Классический – значит лучший, образцовый, прочно вошедший в культуру. Классическим с этой точки зрения может быть признано произведение любого стиля: хоть опера «Жизнь за царя», хоть песенка «Жёлтая подводная лодка». То, что относится собственно к «классицизму», культурологи называют «классицистическим». И, как я уже сказал выше, просят «не путать». Однако сами же подчёркивают, что именно стиль «классицизм» в мировой культуре выражает приоритет общественных целей и ценностей над индивидуальными, и указывают на социальную масштабность, как на важнейший признак, на особый выразительный приём «классицистического» произведения. Что представляла бы собой эпопея «Война и мир» Л.Н. Толстого без философских, религиозных, политических, исторических глав? Любовный роман? Не потому ли в число классических произведений в первую очередь попадают образцы «классицизма» и производных от него стилей? Д.С. Лихачёв, характеризуя в одноимённой работе классические произведения литературы древней Руси, пишет: «Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет – мировая история, и эта тема – смысл человеческой жизни». И, там же: «Человек, живя в мире, помнил о мире в целом как огромном единстве, ощущал своё место в мире». Разве это не даёт нам право поставить, хотя бы в рамках этих рассуждений, знак равенства между понятием «классический» и «принадлежащий «классицизму»? Вероятно, в строгом научном смысле – нет. Но культурология ещё более мифотворческая наука, чем даже психология. Поэтому я рискую присвоить себе такое право и кое-где в этой книге употреблять слово «классический» в значении «классицистический». И последний аргумент: мы обсуждаем, главным образом, манеру паранойялов одеваться, а в быту никто не говорит: «строгий классицистический костюм», а говорят: «строгий классический», социальное значение которого я и хочу особо подчеркнуть. От души надеюсь, что данное объяснение моей вольности в обращении с терминологией послужит оправданием в глазах образованных читателей.

43


Конечно, у И.В. Сталина был паранойяльный радикал. Так, в одной из его работ («Национальный вопрос и ленинизм», 1929 г.) в качестве контраргумента часто встречается фраза: «Этого нам ещё не хватало!». Как паранойял, он не собирается спорить с оппонентами, а обрубает их одной фразой. Повторю, о месте паранойяльного радикала в характере этого незаурядного человека можно рассуждать. Однако для меня очевидно: этот радикал у Сталина есть, довольно выраженный, но не ведущий.

44


Из песни В.С. Высоцкого.

45


Это свойство коренным образом отличает паранойяла от эпилептоида. У эпилептоида нет символа веры, нет масштабной цели. Ему безразлично, во что верят другие. Главное – из какой они «стаи». С его точки зрения, попытка некой особи перейти из своей стаи в чужую – признак слабости, поражения, предательства.

46


К. Леонгард «Акцентуированные личности». – Ростов Н/Д: Феникс, 2000.

47


Л.Н. Толстой «Анна Каренина».

48


Л.Н. Толстой «Анна Каренина».

49


Сама эмотивная тенденция не предполагает творческого начала – это прерогатива шизоидов.

50


Саша Чёрный (Александр Гликберг), великолепный поэт Серебряного века. Умер от сердечного приступа, после того как помог с риском для жизни потушить пожар у соседей.

51


Этот пример основан на реальных событиях.

52


П.Б. Ганнушкин «Клиника психопатий: их статика, динамика, систематика». – Н.Новгород; Изд-во НГМД, 1998.

53


Е. Левенталь «Характеры и роли». – Тверь: Изд-во «Триада», 2006

54


М.Е. Бурно «О характерах». – М.: Академический проект, 2014.

55


Перейти на страницу:

Похожие книги

Полный курс начинающего психолога. Приемы, примеры, подсказки
Полный курс начинающего психолога. Приемы, примеры, подсказки

Книга известного психолога-практика и психотерапевта с более чем 40-летним профессиональным стажем, представляет собой обширную энциклопедию, в которой для каждого читателя (от любителя до будущего профессионала в области психологии) найдутся ответы на интересующие его вопросы.Подробно рассказывается, как организовать прием клиентов, детально описываются эффективные формы и методы работы с людьми разного возраста и пола. Учитываются не только проблемы человека, но и его личностные особенности, позиция в терапевтических отношениях и влияние окружения. Анализируются типичные ошибки начинающего психолога и указывается, как их избежать.Книга прошла проверку несколькими переизданиями и получила множество положительных отзывов среди читателей./Книга выходила ранее под названием «Энциклопедия начинающего психолога»/

Геннадий Владимирович Старшенбаум

Семейные отношения, секс / Психология / Образование и наука
Психология подросткового и юношеского возраста
Психология подросткового и юношеского возраста

Предлагаемое учебное пособие объективно отражает современный мировой уровень развития психологии пубертатного возраста – одного из сложнейших и социально значимых разделов возрастной психологии. Превращение ребенка во взрослого – сложный и драматический процесс, на ход которого влияет огромное количество разнообразных факторов: от генетики и физиологии до политики и экологии. Эта книга, выдержавшая за рубежом двенадцать изданий, дает в распоряжение отечественного читателя огромный теоретический, экспериментальный и методологический материал, наработанный западной психологией, медициной, социологией и антропологией, в талантливом и стройном изложении Филипа Райса и Ким Долджин, лучших представителей американской гуманитарной науки.Рекомендуется студентам гуманитарных специальностей, психологам, педагогам, социологам, юристам и социальным работникам. Перевод: Ю. Мирончик, В. Квиткевич

Ким Долджин , Филип Райс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Психология / Образование и наука