Ключи к Тайнику

– Меня больше устроит глагол «буду». – отчеканила Стефани. – Итак, такие рабыни, которые прошли перерождение для тёмных ритуалов, стоят очень дорого. Здесь не говорится о том, что жертву насильно будут тянуть за руки, она должна добровольно идти на алтарь. И соблюдая определённые практики, используя специалистов и вещества из разряда запрещённых, этого вполне можно добиться. Но, – Стефани помолчала, – и это не всё. Перерождение будущего агнца на заклание должно происходить правильно. Сначала из них, так сказать, вытаскивается человеческая сущность. – она помолчала.

– Можно я скажу? – спросила Унге.

– Что?

– Когда я беседовала с Востриковым, он сказал, что племянница тёти Кати, которую он нашёл и хотел забрать домой, вела себя как зверёк и не ушла с ним, хотя препятствий никто не чинил.

– Вот, это первая фаза подчинения. – покачала головой Стеф. – Потом наступает посвящение. Инициация, если хотите. Они отличаются для разных ритуалов, но суть одна, из человека, ставшего биороботом, готовят существо, которое покажет всем, что предназначено именно для вызова того или иного духа, для участия в тёмных оргиях, для того чтобы стать оружием и убить на алтаре другую жертву, а потом отдать свою жизнь. Вариантов оргий и ритуалов, так же как и верований, масса. И теперь я подхожу к самому главному. Я как-то слышала, что самые ценные рабы, как раз выдерживаются в заброшенных штольнях. Чем старше штольни, тем лучше. И чем интереснее порода, которую добывают, тем выше цена раба. И здесь всё сложилось. – закончила она.

– То есть ты хочешь сказать, что ямы просто так бабки срубают, поставив на поток выращивание, – Егор помолчал, – ну вы поняли.

– Не думаю. Просто это один из возможных вариантов зарабатывания денег в той среде, где они активно наращивают свой авторитет и осведомлённость. И я думаю, что это самый ценный из источников материальных поступлений, потому что, кроме финансов, они приобретают власть. Ямы обрастают слухами, нанизывают на домыслы выдуманные легенды и мифы и в конце концов, – Стефани пощёлкала пальцами, – как бы это выразиться… Короче, их партия становится самой сильной и лидирующей, потому что у них кроме особого знания, есть бесперебойный источник так необходимого многим, простите, товара.

– Что, такие, так сказать, затёсанные под ритуалы, и правда ценны?

– Егор, среди многомиллионной армии мистиков, лишь единицы истинно зрячие. Остальные нужны для шоу, то есть для обретения материальных благ. Потому что делать золото из камней энергетически очень затратное дело, а вот найти несколько десятков богатых извращенцев, убедить, что они избранные, и потом показать им что-то по-настоящему стоящее, а ритуальное убийство это зрелищно, гораздо проще и несёт немалые деньги. – сухо сказала Стефани. – И после таких вот представлений, зрители, тире участники, ощущают на некоторое время прилив сил, их бизнес, получив допинг в виде «просветлённого» владельца, идёт лучше, у кого-то даже здоровье ползёт на поправку, и они готовы платить.

– Зачем всё это? – пробормотала Унге.

– Это просто бизнес. – ответила Стеф. – Всё что продаётся – бизнес. А всё что развивается внутри сознания одного человека сакрально. Знания за деньги не продаются, за деньги продаётся шоу. И вот здесь появляются козыри у нас.

– Какие? – нахмурился Малинин.

– В таких делах очень плодотворно работает союз мистиков, которые хотят денег, но не хотят пачкать руки и преступного элемента, который открыт к новым схемам в рамках приумножения криминального капитала.

– То есть ты думаешь, мы на этом острове спугнули как раз преступный элемент, который перевозил этих девушек? – спросил Малинин.

– Вполне себе живая версия.

– А зачем какие-то тайные перемещения, если девушки, как здесь говорилось, переродились? – Унге глянула на Данилу, молча изучающего информацию на компьютере.

– Потому что любое сомнамбулическое состояние требует особых условий, иначе картонный домик может сломаться и на выходе будет не послушный раб, а пациент психиатрической клиники, а это как минимум потеря денег и сложности с выполнением заказов.

– То есть сейчас мы им конкретно на хвост наступили. – утвердительно сказал Малинин.

– Скорее всего. – выдохнула Стеф.

***

Когда Лашников с Варей немного отъехали от поликлиники и машину уже не было видно, Варя затормозила, повернулась к Игорю и проговорила:

– Прости меня.

– Что? – не сразу понял молодой человек.

– Прости меня. Я как-то вдруг прозрела и поняла, сколько всего натворила, а главное, как я обращалась с тобой. – девушка помолчала. – У нас есть шанс, как-то спасти всё что было?

– Нет. – прошептал Лашников, смотря широко раскрытыми глазами куда-то за плечо Вари. – Варя, жми на газ! – заорал он.

Но последнее, что увидела девушка, когда повернулась в ту сторону, куда смотрел Игорь, было огромное чудовище, метнувшееся в сторону машины. Оно сломало тонкую перегородку оконного стекла, обдало смрадом дыхания закричавшую девушку, и после этого Варя уже ничего не видела и не слышала.

Глава 8