Едва утро расцвело долгожданным солнцем, как повторилась картина всех последних дней: словно боясь порадовать землю теплом, налетел ветер, замарал всё серым цветом дождевых туч, и снова понеслась заунывная мелодия дождя. Лес недовольно шумел, побеспокоенное вороньё взлетало с недовольным карканьем, снова пряталось под уютные лапы елей и замолкало, колкая крупка дождя падала на поддёрнутые лёгким налётом близкой осени листья, падала, кружилась и оседала на бледном лице лежащей на земле девушки.
– Натаха, ну какие грибы сейчас, уже который день льёт как из ведра. Мы уж все места обошли.
– Ты хочешь, чтобы я тебе сказала, куды я твою заначку стеклянную перепрятала?
– Хочу. – проскулил дед.
– Тогда молча иди. Не срывай мне нервы с утра.
Женщина двинулась вперёд, но через секунду остановилась, напряжённо всматриваясь в паутину переплетённых ветвей.
– Чё ты?
– Лежит, что ли, кто? – спросила она, раздвигая ветки палкой.
– Баба. – отозвался дед и двинулся по направлению к поляне.
Девушка лежала на земле, широко раскинув руки, одежда её насквозь промокла, рыжие волосы смешались с налетевшими листьями, кусочками земли и мха и создавалось впечатление, что её откуда-то притащили и бросили здесь, вдали от троп грибников и жилых деревень.
– Мёртвая, что ли? – мужчина присел на корточки и пальцем потыкал в ногу девушки.
– Черти тебе чтоб на язык сели, старый ты хрыч. Погоди, вон дыхалка вроде помаленьку бьётся. – резко отбросила его жена.
– Может пуговку расстегнуть, чтоб легче дышать было.
– Ага, чтоб ты на сиськи её тырился? Давай, косоногий, беги до деревни, веди фельдшера, он в отпуску́ как раз, и звони участковому, тот вроде вчерась трезвый был, так что встал уже. – хмуро скомандовала старуха. – Всё равно толку от тебя не будет, чтоб ты провалился.
– Гляди, Натаха, допросисся. – крякнул старик. – Я ж до деревни буду пёхать почти час, потом обратно, может попробуем её разбудить. А чё у её ботинок один?
– Мода, наверное, такая. Притырок, она спит, по-твоему? Прилегла здесь отдохнуть? В обмороке она, нельзя трогать. Иди, я говорю, не спорь, дубина бесполезная, болотами иди, ты тропы знаешь, так что двадцать минут тебе до дома. – зло рявкнула старуха и, толкнув мужчину в плечо, достала пластиковую бутылку с водой.
Старик нехотя поднялся, вздохнул и вразвалочку пошёл в обратную сторону, периодически оглядываясь и вздыхая.
***
Малинин с Данилой уже третий час кружили возле машины, на которой в ночи уехали Лашников и Варвара. Забеспокоившись, что ребята долго не возвращаются и не отвечают на телефон, Егор с Данилой решили поехать следом и, немного отъехав, увидели страшную картину. Автомобиль был пуст, окно со стороны водителя разбито, рядом Мечину и Игоря найти не удалось, на траве валялись лишь их телефоны и один из ботинок Варвары.
– Да, Иван Гаврилович. – Малинин отозвался на телефонный звонок. – Понял. Едем. Кинь геоточку. – нажав на отбой, Егор взглянул на Данилу и проговорил. – Варю нашли где-то в пределах Никольска, в лесу.
– А Лашников?
– Про него ничего не сказали. – на бегу проговорил Егор. – Поехали на твоей, быстрее будет. Я сейчас точно не водитель.
– Остальные? – коротко спросил Данила, кивая на здание поликлиники, когда они уже были возле машины.
– Здесь пусть сидят под охраной. Я не хочу это стадо баранов потом по всей области собирать. И так дел, не разобрать, пусть работают. – рявкнул Малинин и отдал команду двум бойцам, дежурившим у входа. – Передать всей охране, чтобы из здания никто не выходил и не входил без моего личного разрешения.
Мужчина в камуфляже кивнул, буркнул в рацию распоряжение и, перетащив стул, на котором сидел вплотную к двери, положил автомат на колени.
– Не волнуйтесь, Егор Николаевич, у меня не проползут. – с суровым выражением на лице проговорил боец.
– Добро.
Егор прыгнул на сиденье, и Данила, провернув колёса в мягком грунте, сорвался с места. Вскоре он свернул на лесную дорогу, но Егор стукнул по торпеде и гаркнул:
– Куда? Нам же через переезд, по асфальту. Мы к Никольску едем.
– В смысле? Её же в лесу нашли.
– Даня, не тупи. Думаешь, они её там нас дожидаться оставили? Варвара в больнице. Не команда, а госпитальные хроны. – выдохнул Малинин.
Проехав несколько километров, Данила свернул на поселковую дорогу, по которой ближе всего было перебраться на отрезок, ведущий к Никольску. Малинин мрачно водил взглядом по проносящейся за окнами картинке и вдруг заорав:
– Тормози! – несколько секунд смотрел в боковое стекло, а потом тихо уронил. – Чтоб меня.
Малинин с Данилой сейчас проезжали возле того самого места, где не так давно обнаружили первый труп, распятый на столбе, и сейчас тело было на том же месте в такой же позе, как и два дня назад.