Ключи к Тайнику

В кабинете висела душная, томительная тишина, эхом отдавался гул компьютеров, даже ветер не залетал в открытую форточку, а просто проносился мимо, страшно воя, словно раненая душа. Любой звук ломал скорбное молчание, царапал, словно гвоздём по стеклу, заставляя вздрагивать.

В холле послышались шаги, Мамыкин, не поднимая глаз, зашёл в помещение и, постояв несколько минут, проговорил:

– Предварительно могу сказать, что это было управляемое взрывное устройство.

Малинин поднял глаза на криминалиста и нахмурился.

– То есть получается, Данила неслучайная жертва?

– Нет. Ты, по твоим же словам, был далеко, так что тебя точно не могло зацепить.

– Нужно запросить триангуляцию вышек в этом районе, вполне возможно, что управляли взрывом с сотового…

Малинина на полуслове прервал шум и громкие голоса, дробно катающиеся по пространству внизу. Егор встал с места, быстро проскочил по лестнице и остановился, взирая, как Ласточкин распекает бойца спецназа, пытаясь пройти в здание. Егор не сразу пошёл дальше, он просто остановился, чтобы хоть на секунду остаться в одиночестве и выдохнуть. После всего что произошло, он, как сейчас, видел столб дыма, язык пламени, утягивающий за собой из этого мира жизнь Данилы, и вдруг внутренний взор Егора словно поставил картинку произошедшего на паузу. Сейчас Егор был почти на сто процентов уверен, что за пеленой едкого дыма буквально на минуту показалась чья-то фигура, быстро ретирующаяся с места происшествия.

– Да пустите вы его. Это Ласточкин. – еле слышно сказал Егор, выйдя на крыльцо и здороваясь с Иваном Гавриловичем. – Зачем ты Варю оставил?

– Там с ней мои воспитанники, верю им как себе. Они знают, что если что я им яй…, – Ласточкин махнул рукой, – ну, короче, головы поотрываю. Чего у вас тишина такая похоронная? Работа не кипит?

– Кипит. – на ходу сказал Егор. – Данилу убили.

Ласточкин, шедший вслед за Малининым, охнул, остановился и переспросил:

– В смысле? Совсем?

– Иван Гаврилович, что ты несёшь? – оборачиваясь огрызнулся Малинин.

– Прости, Егор. Я как-то не сразу… – он замолчал, оборвав фразу на середине.

Егор быстро поднялся обратно и, вперив взгляд в Стефани, спросил:

– Ваши компьютерщики могут как-то посмотреть момент взрыва? Я почти уверен, что там был человек.

– Они этим уже занимаются. Пока никого не заметили. Но прошло ещё мало времени, а информации нужно отсмотреть очень много из разных источников.

Егор подошёл к висевшей на стене грифельной доске, видимо, использовавшейся во время собраний медперсонала, взял мел и стал чертить.

– Вот такое было расположение объектов. Я здесь, – он поставил жирную точку, – тело и Данила здесь, а человека я увидел примерно в этом месте.

Стефани сфотографировала рисунок Малинина и, перебросив коллегам, долго смотрела на то, что начертил Малинин, потом встала и медленно подошла.

– Теперь всё встало на свои места, – сломанным хриплым голосом сказала Стефани.

– В смысле? – оторвавшись от рисования каракуль на листке бумаги, спросил Малинин.

– Я всё время думала, что такой мифологический народец, давно канувший в забытье, никак не мог возродиться с такой мощью без посторонней поддержки. Теперь я понимаю, кто и что делает.

– Это очень круто, что ты понимаешь, но, может, ты и нас просветишь? – сощурив глаза, сказала Егор. – Или это просто моменты самолюбования.

– Не рычи. – просто сказала женщина. – Это просто оттягивание момента, когда придётся признать неизбежное. – не отрывая взгляда от столешницы, проговорила Стеф. – Данила всю свою сознательную жизнь гонялся за Кадуцеями и то что…, – Стефани запнулась на последнем слове, – то что сегодня произошло, лишний раз доказывает, что именно они стоят за всем.

– А, ну теперь всё стало ясно и понятно. – глухо ляпнул мрачный Береговой.

– Данила нам рассказывал про Кадуцеев, но это было давно. А что тебя сейчас навело на эту мысль?

Стефани взяла мел, которым только что рисовал Малинин, и стала соединять точки на доске.

– Пентаграмма или Пифагорейский пентакль – это своего рода печать силы. То есть с помощью этого изображения можно обрести богатство, славу, уничтожить врагов, ну и, конечно, обрести вечную жизнь. Конечно, в книжках-раскрасках, которые любят покупать приверженцы мистики от сохи, сказано, что достаточно найти нужные ингредиенты и нарисовать печать в определённый лунный день и всё сработает. Но это не так. Ничего не выйдет, потому что каждый пентакль – это огромная сила и чтобы заставить эту силу работать на себя, нужно немало вложить. – Стеф задумчиво посмотрела на получившийся рисунок. – Есть бумажная карта местности?

– Да. – Унге быстро разложила на столе помятый глянец.

– Так, где у нас была первая жертва? – Стеф сосредоточенно поискала глазами нужное название посёлка. – А, вот. Так, а вторая девушка, которую ты, Егор, увидел на крыше, вот здесь?

– Да, – Малинин подтянулся к собравшимся возле карты.