Ключи от Бездны

- Просто доступное, - Панк изобразил прямой рубящий удар на уровне груди, - Если бить как привычно, куда-то в коленку или бедро попадаешь. Чтоб в пузо или грудь, придется очень неудобно вверх тянуться, а до башки если только в прыжке. Не советую. С огром ты танцуешь, только пока достает сил уворачиваться.

Хастред понурился, зубами стащил кусок мяса со шпажки и ожесточенно принялся его жевать, переживая внезапно нахлынувшее ощущение собственной ничтожности. Даже звук издал какой-то подобающий чувствам, эдакое тоскливое завывание.

- Че с тобой? - обеспокоился Панк. - Подавился? Дай-ка я...

И, прежде чем Хастред успел возразить, лупанул его ладонью-веслом по спине, да так, что только слегка пожеванное мясо стремительно вылетело, едва не прихватив с собой зубы, и усвистело в темноту пращным снарядом.

- Да екарный же бабай, - выдохнул Хастред возмущенно. - Как у тебя это получается?

Генерал растерянно моргнул.

- Что получается?

- Да это вот! - книжник судорожно обозначил руками все вообще, хотя получилось у него скорее изображение гигантского колеса. - Я про что говорю-то... Вроде никогда я труса не праздновал, подраться всегда рад, даже сразиться насмерть, и пусть противник силен, и не факт что его одолеть получится... но с этим проблем у меня никогда не было. Но как, черт побери, вы ухитряетесь раз за разом вставать и идти туда, где вовсе никаких шансов одержать победу? На огра? На двадцать разбойников? Нет, я готов без вопросов с тремя схлестнуться, хотя не думаю, чтоб трех умелых одолел, а вот если их десять будет, то мозг мой одну мысль производит — не потянешь, не позорься. Проиграть одно, а не пасовать перед откровенно непреодолимым кабздецом... это что, тоже какая-то особая техника?

Панк, казалось, призадумался (или измышляет какую-нибудь солдафонскую колкость насчет мозга и лезущих из него мыслей, заподозрил Хастред). Затем поднял руку высоко над головой, поднялся на носки, потянулся еще больше и требовательно подергал ладонью, отмеряя высоту.

- Это сколько вверх получается?

- Футов восемь, - машинально прикинул Хастред. - Может, чуть больше.

- Ага.

Генерал потянулся, стянул с его спицы кусочек мяса и смачно его занюхал.

- Это вот, что я отмерил, сии восемь футов... Примерно столько надо, чтобы утопнуть. Конечно, когда ты голый и босый, можешь побултыхаться, но когда ты в доспехе, при оружии и тебя с плота в ров сваливают, то при такой глубине ты не жилец. Если чуть меньше будет, ты можешь с силами собраться, разок-другой выпрыгнуть изо всех сил, нос над водой выставить и вдохнуть. Если ровно столько, то точно не дотянешься — ты уж мне поверь, я очень старательно пробовал. А что будет, если окажется на пару футов глубже?

Панк закинул мясо в рот и хитро воззрился на собеседника.

- Да ничего не будет, - рассудил Хастред, старательно перебрав в уме пару вариантов. - То же на то же и выйдет, утопнешь как кирпич.

- Вот именно, - согласился генерал, буквально осветившись самодовольством барыги, только что сбывшего мешок залежалого товара. - Осознал?

- Пока не очень.

- Эх, недоросли. Мораль сей басни в том, что когда тебе уже кабздец, то без разницы, насколько он глубже необходимого. Бесполезно умничать, бесполезно переживать, во времени не вернуться, назад не отыграть, осталось только одно — сколько хватит воздуха, идти прямо вперед через весь пресловутый кабздец, и возможно прорвешься на природную отмель. Или под ноги тебе попадется подставка из тех, кто утоп ранее. Или уцепишься за канат, по которому выкарабкаешься. Или кто-нибудь тебя за шкирман ухватит и вытянет. Никогда не предугадаешь, и конечно же можешь запросто и не выкарабкаться однажды. Но то такое, как говорится, может и посреди города черепица на голову... Хотя никогда не понимал, какой вред голове может причинить какая-то жалкая черепица, но хумансы ее часто поминают — видать, расовые предрассудки. Ну, а если смертельные восемь футов тебя не страшат, то и верста — дело столь же житейское.

Генерал ободряюще хлопнул Хастреда по плечу и потопал дальше. Книжник же остался еще подумать и поискать слабых мест в изложенной концепции. Конечно же, у версты есть свои концептуальные отличия от восьми футов — например, на такой глубине начинает играть роль тяжесть воды, и выживают либо полужидкие осьминоги, либо плоские камбалы. Но с другой стороны, что за версту принимать? У кого-то на плечах и так вся тяжесть мира, а ты тут всего лишь модничаешь насчет условий, в которых готов отдать концы. И, кажется, неуклюжая генералова образность угодила куда нужно — мысль о двадцати разбойниках из нелепых перетекла в разудалые. В конце концов, двадцать разбойников — это не слитный живой организм двадцатикратной мощности и даже не слаженный военный отряд, а всего лишь десять раз по паре хумансов, что не такой уж и кабздец. Огр, правда, все еще выглядел серьезным противником; но, как говорится — проблемы решаются в порядке поступления.

На этой оптимистичной ноте Хастред рванул зубами очередной кусок шашлыка и отправился устраиваться на ночлег.

Глава 8