Ключи от Петербурга. От Гумилева до Гребенщикова за тысячу шагов

Каждую ночь Сергей проводил в парадной дома Пекуровской. Просто стоял и по много часов ждал. До утра. Или до вечера следующего дня. Соседки докладывали Асе, которая боялась выходить из самой дальней комнаты, что он все еще стоит… все еще курит… все еще ждет…

Боялась Ася вовсе не напрасно. Много лет спустя поэт Дмитрий Бобышев писал, что от Довлатова можно было ожидать самых неприятных сюрпризов:

Последние месяцы перед эмиграцией Довлатова несло. Встречи с ним пугали. В его разговорах появились такие сюжеты, как прихватывание его госбезопасностью, книжные кражи, задержание в милицейских кутузках.

Он, оказывается, очаровывал библиотекарш и выносил под одеждой огромное количество книг. Даже пытался похитить две картины в Доме актера на Невском. Однажды у меня дома вытащил из кармана кастет:

– Плексиглас. Милиция не любит свинчатки. А тут ведь главное не тяжесть, а конфигурация. Вот таким, например, можно и сквозь пыжик голову проломить…

Кто-то (не я) познакомил его с Львом Друскиным и его женой. Это был очень пожилой писатель, еще с довоенным стажем: когда-то именно он спас в блокадном Ленинграде архив погибшего Даниила Хармса. Довлатов начал трогательно ухаживать за увечным поэтом. В инвалидном кресле вывозил его на прогулки, подарил огромную теплую куртку, чтобы укутывать от холода. Потом отвез Друскиных на дачу в Комарово, а сам устроил в их квартире грандиозную вечеринку. Пострадала посуда, но что хуже – библиотека. А заодно (хвастался мне Сергей), он лишил невинности не вполне взрослую воспитанницу Друскиных, купая ее в ванной.

Рассказывая, он вытащил из-под одежды довольно толстую стопку украденных у Друскиных книг и предложил мне парочку редких сборников:

– Берите. Остальное все равно пропью.

Таким Довлатов стал с годами. Но умением создать окружающим сложности отличался он уже в молодости. Как-то скрывающейся Асе позвонил абсолютно незнакомый человек и сказал, что Сергея здорово избили где-то в пригороде. Она все бросила, долго ехала на электричке и действительно нашла Довлатова в синяках и забинтованного с ног до головы.

Она подошла к нему, участливо с ним заговорила, коснулась его синяков… и поняла, что они нарисованные. Да и под бинтами тоже ничего не скрывается.

Не смущаясь, он пожал плечами:

– Ну да. Наврал. Но главное, что ты приехала.

В другой раз Асе позвонил отец Сергея, Донат Мечик. Он заявил, что от отчаяния Сергей попробовал бежать через границу с Финляндией, был схвачен и теперь содержится в тюрьме.

Ася опять все бросила, опять долго куда-то ехала, имела неприятную беседу с генералом спецслужб, который курировал дело Сергея… И только потом поняла, что генерал – давний знакомый семьи Довлатовых. И затеяно все это было лишь ради того, чтобы узнать, как на самом деле Ася относится к Сергею и насколько он дорог ей.

Как только выяснилось, что да, довольно дорог, Сергей вышел из-за занавески.

– Ты подслушивал? Ты стоял там и все подслушивал?

– Когда тебе стукнет тридцать пять и как женщина ты будешь давно уже никому не нужна, я опять выйду из-за занавески и все тебе прощу.

Вернуться к нему она все равно отказалась. Теперь они жили порознь и встречались редко. Хотя и продолжали считаться вроде как парой. Иногда он звонил, просил встретиться, а она говорила, что не может: сегодня у нее гости. Через минуту он заходил в дверь ее квартиры и уверял, что ненадолго, всего на минуточку. Он просто хочет подарить ей старинное золотое кольцо с малахитом. Убедившись, что в гостях у Аси всего лишь подружка, он уходил. А на следующее утро приходил опять и просил отдать кольцо. Это не его. Кольцо взято напрокат. Его нужно вернуть. Он просто здорово занервничал вчера.