Ключик

— Да о чем вы вообще! Лейтенант Сеймас никогда не сделал бы такого! Он добрый, заботливый, самый лучший. Он и пальцем меня не трогал, — горячо стала убеждать офицера девушка, но, натолкнувшись на недоверчивый взгляд и вспомнив о своем внешнем виде, сразу смутилась. — То есть… Он… Мы… Все, что здесь случилось, было абсолютно добровольно, и мне все понравилось!

Харрис отступил на шаг и раздраженно дернул широкими плечами.

— То есть ты пытаешься убедить меня, что сама попросила грубо… кхмм… лишить тебя невинности, а потом еще и избить до потери сознания? И предлагаешь мне поверить в это? Что за чушь! В конце концов, ты военнослужащая, хоть и девушка, боец Джимми, и в курсе, что лгать офицеру, как и проявлять малодушие и трусость, покрывая насильника, недостойно и является наказуемым проступком!

Лицо мужчины словно окаменело, и во взгляде сейчас было больше осуждения, нежели сочувствия.

— Ну так доложите о нем, и пусть меня накажут, если вы так уверены, что я лгу, сэр, — девушка дальше отступила от офицера и с вызовом вздернула подбородок. — Но никакое наказание не заставит меня солгать. Лейтенант Сеймас и я вступили в половой контакт с полного и добровольного моего согласия. Не было никакой грубости! Все было превосходно.

— Да какого хрена, Джимми! — взорвался мужчина, подступая ближе и нависая над девушкой. — Соседи сообщили о грохоте и криках в доме, и, приехав сюда, я нахожу этот погром, тебя без сознания, на полу, окровавленную и со следами… сама знаешь какими. Что я должен об этом подумать, боец?

— Вы вольны думать что угодно. Но в том, что произошло между мной и лейтенантом, не было и тени принуждения, а значит, это никого кроме нас двоих не касается! — Эмма была вынуждена задрать голову, чтобы упрямо смотреть в лицо высокому майору.

— Да? А это что? — в сердцах майор указал пальцем на разбитую губу девушки.

— Я упала. У меня закружилась голова от переизбытка чувств. Лейтенант к этому не имеет отношения.

— Если все так хорошо, то почему его здесь нет? Что, на хрен, он за скотина такая, что бросил девушку, у которой был первым, и умчался куда-то, даже не убедившись, что с ней все в порядке? Куда так торопился? Какие такие срочные дела у него появились, чтобы бросить женщину в такой момент?

— Ну, давайте, оскорбите меня и скажите, что я оказалась настолько жалкой, что он умчался искать кого-то получше, едва закончив со мной! — окончательно ощетинилась Эмма.

— Я… Черт… — Харрис резко выдохнул, тут же понижая градус напряженности. — Я бы не сказал такого, девочка. Зачем ты так?

— Простите, — девушка тоже тут же словно сдулась и привалилась к стене, чувствуя, как злость отступает, а ее место занимает весь клубок последних эмоций и событий, накатываясь на ее хрупкие плечи неподъемным грузом. — Но Сеймас действительно ничего не делал мне плохого и никогда бы не сделал. Он… не такой, поверьте.

— Ладно, — устало потер майор лоб. — Не хочешь ничего говорить, твое право. Но как бы там ни было, мы приехали на вызов, и я должен составить рапорт о происшествии. А для этого я должен опросить его участников. Можешь мне сказать, где лейтенант? Потому как оба его телефона здесь.

— Я не знаю, — Эмма опустила голову. А что она могла сказать? Что его похитила женщина, с которой Сейм явно был прекрасно знаком, судя по тому фото. Хотя нет, не просто женщина. Демонесса, самая настоящая. А значит, не просто знаком, возможно, раньше Сеймас был близок с одним из главных их врагов. Если в первый момент ситуация показалась ей отвратительной, то что думать сейчас? Что Сейм мог быть не только изменником и подлецом по отношению к ней, но и предателем всего того, чему они служили? Девушка затрясла головой, гоня от себя эти мысли. Нет! Этого быть не может! Только не ее Сейм! Всему найдется объяснение, обязательно найдется! Она обдумает все спокойно или задаст ему все вопросы, и все станет просто и ясно, как тогда, когда они говорили в пустыне. Но с другой стороны… Сейм ведь и тогда толком ничего не объяснил, просто с легкостью переключил ее внимание, и она элементарно забыла, согласилась поверить просто так, отложив все ответы и разъяснения на потом. И вот теперь вопросы задавать некому и советоваться тоже… Идиотка, жалкая внушаемая бестолочь, вот она кто!

— Джимми, — мягко окликнул ее Харрис и дотронулся до подбородка. Только тогда она поняла, что закусила губу до крови.

— Да, сэр? — девушка уставилась на армейские ботинки Харриса, избегая любого контакта взглядов.

— Скажи, что мне сделать? — тихо и почти просительно произнес мужчина.

— Очевидно то, что должны, сэр, — сглотнув, ответила Эмма.

— То есть, мне написать все как есть, как увидел? Ты понимаешь, что уже завтра все будут гудеть об этом? В этом чертовом курятнике все переврут, и на тебя посыплются насмешки и издевательства. Каждый будет считать себя вправе задавать тебе непристойные вопросы и отпускать мерзкие шуточки.

— Разве есть способ избежать этого?

— Если ты заявишь о насилии, то все тут же автоматически приобретет засекреченный статус до окончания расследования.