Ключик

— Боец Джимми, куда-то собрались? Почему я даже не удивлен? Похоже, здесь забивать на приказы офицеров обычная практика, — Харрис замер в дверях, не нарушая границ личного пространства и сверкая раздраженно глазами на Пич.

— Слушай…те, майор, — развернулась та к мужчине с агрессивным защищающим выражением на лице, — сейчас не время быть властным мудаком.

— Сейчас? А обычно я, выходит, им являюсь? В какой момент я дал повод думать, что именно такой? — в голосе мужчины отчетливо прозвучала досада и даже обида.

— В такой, как явился сюда и не даешь и шагу ступить ни мне, ни моим друзьям без своей слежки тотальной! — огрызнулась Пич, впрочем, не слишком убежденно.

— Это не слежка, а попытка понять!

— Нечего тут понимать! И ради бога, прошу, майор, оставьте меня с подругой наедине, — Харрис, сжав челюсти, стоял в дверях, переводя напряженный взгляд с одной девушки на другую. — Пожалуйста… Эйден.

— Ладно, — сдался он, — но ты, Пич, несешь ответственность за то, чтобы боец Джимми не покинула территорию базы. Спрошу лично.

— Обещаю.

— Боец Пич, надеюсь, вы, как более старшая и опытная… в некоторых вопросах, сумеете убедить Джимми, что честность это единственно возможная для нее линия поведения. Я же со своей стороны подожду до утра с окончательным составлением рапорта и прикажу не разглашать пока ничего.

В этот раз Пич просто промолчала и даже не кивнула, и майор, постояв в ожидании с полминуты, тихо ругнулся под нос и ушел.

— Напрасно дала такое обещание, — сухо сказала Эмма, как только дверь закрылась, возвращаясь к торопливым сборам. — И я не помню, чтобы приглашала тебя к себе.

Мягкая натура Эммы возмутилась от необходимости быть грубой, но тратить время на объяснения с подругой девушка не могла.

— Слушай, Джимми, я… — Пич замялась, словно не могла подобрать нужных слов. — Я не знаю с чего бы начать. Понимаю, ты сейчас не в настроении со мной откровенничать, да и вообще говорить, но все же очень прошу хотя бы выслушать.

— Что бы там ни было, сейчас это не важно, — отмахнулась Эмма, застегивая рюкзак.

— Что за хрень-то такая, — пробормотала Пич. — Я только и делаю, что оправдываюсь и пытаюсь объяснять в последнее время, а на меня то с кулаками кидаются, то забивают.

Эмме очень хотелось узнать, что Пич имеет в виду, но позволить себя втянуть в разговор она не могла. Кто знает, сколько у нее времени? Майор Харрис мог, конечно, приказывать сопровождавшим его лейтенантам держать язык за зубами, но она-то четко видела по противному блеску в глазах одного из них, что его прямо-таки распирает от желания вывалить все грязные подробности на каждого готового услышать. А значит, дело считанных часов, когда это дойдет до отца, и тогда… Нет, она даже не станет об этом думать.

— Куда ты собираешься, Джимми? Я никуда не пущу тебя в таком состоянии и пока не объяснишь, какого черта случилось между тобой и Сеймом, — Пич с решительным видом стала в проходе.

— Пич, предлагаешь мне драться с тобой? Поверь, я сейчас в том настроении, что наваляю тебе и все равно пройду, куда мне надо!

— Драться? — Пич зло прищурила свои почти прозрачные глаза. — Мы команда, а значит — деремся вместе, а не друг против друга! Или ты этого так и не усвоила, мелкая?

— Команда? Что за команда, в которой все считают возможным лгать и о чем-то сговариваться за спиной одного человека? Я для вас чужая, а значит — сама по себе, вот это я точно усвоила! — Эмма целенаправленно сейчас пробовала накрутить себя, потому что быть просто бесстрастной с Пич и отказывать ей хоть в каких-то ответах было невыносимо тяжело. Девушка видела в расширенных от беспокойства зрачках подруги настоящую тревогу и заботу, вот только кому они на самом деле адресованы? Ей? Сейму? Обоим?

— Дурище малолетняя! — подбоченилась Пич, явно не собираясь освобождать дорогу. — Ты для каждого из нас уже давно ближе некуда! И если мы лгали и что-то делали за твоей спиной, то только чтобы защитить!

— Чушь!

— А вот и нет! Хотя я с самого начала была за то, чтобы рассказать тебе всю правду без утайки. Но Сейм посчитал, что сначала он должен собрать всю инфу, и вам нужно полностью сблизиться, а потом уж откровенничать!

— Выходит, он рассчитывал совсем задурить мне голову, а потом манипулировать как вздумается? Заставить делать все, чего бы вы там не задумали? — Эмма сжала кулаки, чувствуя, как опять перехватывает горло, а глаза позорно увлажняются.

— Нет, не так! Он влюблен в тебя, а у мужиков от любви мозги набекрень, какие бы опытные они ни были. Наверное, он хотел быть уверенным, что ты никуда от него не денешься. И где сам этот засранец, черт возьми? Почему его нет с тобой?

— Потому! — Эмма едва не вывалила на Пич все. И то, что случилось с Сеймом после их близости, и то, что за ним явилась блондинистая стерва с фото и уволокла, сказав, что он умрет, если она не придет за ним. Но потом вспомнила о том, что ее отец явно боялся прослушки, и сдержалась. Они и так наболтали много. Да и незачем это. Для Пич это ничего не облегчит, а ее только задержит. — Пич, отойди. Я должна идти.