Ключик

— Ну что же, красавчик, дальше мы пешком, уж извини, — Беллами выпрыгнула из машины через пассажирскую сторону, так как ее дверь оказалась тесно прижата к скале.

Открыв багажник, она замерла, очевидно, ожидая его очередного провального выпада, но Сейм решил поберечь силы и оценить обстановку, продолжая анализировать собственное состояние. Выводы радости не добавили. Он по-прежнему был разбит и выжжен и едва мог прямо держать голову. К тому же его стало еще и лихорадить, и приходилось сжимать зубы, чтобы они не выбивали чечетку.

— Процесс в разгаре, — фыркнула стерва, коснувшись пальцами его пылающей кожи на плече, а Сейм едва сдержал порыв вцепиться как зверь в эту конечность зубами и растерзать.

Беллами же, хмыкнув, схватила его за скованные руки и выкинула на землю, как мешок мусора.

— Так, у тебя сейчас есть два варианта, неуемный ты мой. Я расковываю тебе ноги, и ты топаешь сам, может даже, ползешь, если идти не по силам, или ты играешь дальше в героя, и я волоку тебя до места как есть. Что выбираешь, красавчик?

— Конечный пункт? — сипло спросил Сейм.

— Да есть одно милое местечко на полпути домой, — ухмыльнулась демонесса.

— Домой к кому? — мужчина попытался снова сесть, и в этот раз Беллами не стала ему мешать.

— Красавчик, вопросы здесь я задаю. Приказы отдаю тоже. Я вообще тебе теперь и командир, и хозяйка, и мать родная. Так что давай, выбирай, а то выберу я. И поверь, пока я тебя дотащу, на тебе места живого не будет.

Взглянув на усыпанную острыми камнями почву, Сейм понял, что тут она не врет. Если волочь кого-то по такому достаточно долго, да еще и голым, то можно ободраться до костей. В любом случае возвращение хоть части подвижности было благом. Сейм молча перевернулся, предоставляя Беллами свободный доступ к оковам.

— А как же: «Умоляю, госпожа, освободите меня, обещаю быть хорошим послушным песиком»? — глумясь, демонесса грубо дернула цепи. — Только вздумай рыпнуться, и я тебя об стену размажу, как муравья. Сдохнешь раньше, чем ойкнуть успеешь, красавчик.

— Да черта с два. Я тебе живым нужен, — огрызнулся Сейм, вытягивая ноги. Тело по-прежнему ощущалось как средоточие боли и едва слушалось команд не менее страдающего мозга. С огромным трудом мужчине удалось перекатиться и встать на колени. Дрожь продирала до костей, его жутко мутило, и сознание было спутанным.

— Умненький вояка, да? Живой, не значит целый, — осклабилась женщина. — Могу оторвать тебе ноги, или руки, или член. Он уже сделал главное, так что можно обойтись и без него. Поднимайся! Я тут вечно торчать не собираюсь, — демонесса не сильно, но ощутимо пнула его по заду.

Сейм, стирая в порошок зубы от боли и напряжения, кое-как сумел подняться на трясущиеся ноги и замер, привалившись к скале и пережидая очередной сокрушительный прилив. Бросил свирепый взгляд через плечо на нагло пялящуюся на него Беллами. Ей явно доставляло удовольствие его унижение. Обойдя Сейма, она опять подняла ногу и приподняла носком туфли его поникший член.

— Как думаешь, мой Ключик расстроится, если ты больше не сможешь совать в нее эту свою здоровенную штуковину? Хотя могу его оставить, а отрезать язык. Интересно, о чем она больше пожалеет? — откровенно издевалась женщина. — Каким из своих инструментов ты владеешь лучше? Я слыхала от тех шлюх, к которым ты захаживал, что ты тот еще умелец. Попробовал свои фокусы на моем Ключике? Небось, маленькая неумеха решила, что она в раю?

— Что, тебе все покоя не дает то, что я на тебя не повелся? Оскорбленное женское самолюбие свербит?

— Кто мне говорит об оскорбленном самолюбии? Жалкий полукровка, который стоит передо мной голышом, скованный и униженный, как презренный раб для удовольствий? Тот, кто настолько слаб, что не смог и руки поднять, чтобы защитить себя и свою девку?

— Не обольщайся, слаб и скован я не навсегда. А на тебя у меня не встал бы, и будь я сейчас в полной силе, а ты последней женщиной на земле. Хотя какая ты женщина — уродливое чудовище, прячущееся за ворованной личиной.

— Надеешься, что разозлишь меня, и я сделаю что-то глупое и опрометчивое, красавчик? Это абсолютно зря. И прежде чем называть чудовищем меня, взгляни на себя и на каждого, кто окружает тебя всю твою сознательную жизнь. На твоих друзей, сослуживцев и даже на большинство людишек в этом прогнившем мире. И даже на свою юную возлюбленную. Скоро она станет причиной такого, что остальные монстры на ее фоне покажутся всем милыми котятами.

— Ты вроде как куда-то торопилась, — как мог невозмутимо ответил Сеймас. Нет, он не допустит такой судьбы для Эммы. Ни за что!

— Это точно! — Беллами опять обошла его и скомандовала из-за спины: — Давай шагай вперед!