Ключик

— Рвать, Эмма? Ты хотела разорвать связь и избавиться от меня? — от смысла ее слов по венам разлился жидкий азот, а монстр вскинулся и взвыл в смертельном ужасе.

— Не избавиться! А тебя избавить! И теперь вижу, что это было бы правильно! — выкрикнула девушка, тщетно пытаясь вырваться из его хватки.

— Ни черта не правильно! Ты моя! Моя сейчас и на сто жизней вперед, ясно? Никому я не позволю изменить этого, даже тебе самой! Ты не можешь от меня избавиться! Разорви ты хоть все связи в мире из возможных, но я все равно буду твоим с потрохами, а ты моей! — голос ломался и вибрировал единым гневом мужчины и монстра.

Сейм резко поднял девушку, буквально впечатывая в себя и заставляя посмотреть себе в глаза. Он хотел знать, понимает ли она все на самом деле, или ему нужно еще миллион раз повторить, что они принадлежат друг другу навсегда.

— Если так, то почему говоришь и ведешь себя так, словно сожалеешь? — Эмма уже не пыталась скрыть обиду и дрожь в голосе.

— Сожалею? Да охренеть как сожалею, но лишь о том, что тебе придется смириться с тем, что ты навечно связана с мужчиной, которого видела жалким и никчемным! — прорычал Сейм, буквально ненавидя себя за вспыхнувшее в ответном взгляде возмущение.

— А я не видела моего мужчину таким! — выкрикнула Эмма ему в лицо, с вызовом вздергивая подбородок. — Я видела моего Нормана сильным, дающим мне уверенность в себе, заботливым, безумно бережным и продолжающим бороться несмотря на жуткие страдания! А у вас, лейтенант Сеймас, нет никакого права оскорблять мои чувства и пытаться разрушить мою в него веру!

— Я потерпел поражение! — его сердце неистово-радостно заходилось от ее слов, но он не заслужил такой в него веры. Да он себя на части порвет, чтобы быть этого достойным, но пока это только намерения, а не свершившийся факт.

— В чем поражение? Мы вместе, мы живы, и именно ты смог хотя бы остановить Беллами!

— Не я, а мой демон. Я оказался бесполезен, — не пристало военному с его опытом льстить себе и обманываться насчет врагов, даже если очень хочется быть героем в любимых глазах.

— Для меня вы одно целое. Я не вижу разницы, — настаивала Эмма.

— Зато я вижу, причем огромную.

Глаза цвета золотистого топаза почти коварно прищурились.

— Если так, то, выходит, любовью я занималась с двумя разными мужчинами? Хороша же я, — усмехнулась Эмма, снова пытаясь освободиться.

— Что? Что ты говоришь вообще? — мгновенная красная пелена накрыла сознание. — Никогда даже думать не смей о том, что коснуться тебя может кто-то другой!

— Так я и не думала. Это ты сам и утверждаешь! Ты бесполезен, монстр герой, и вы разные. А как тогда со мной быть? Я чья? Его или твоя?

— Черт возьми, женщина! Откуда в тебе это? — покачал головой Сейм, досадуя и восхищаясь своей маленькой птичкой одновременно. — Ты моя! Я твой. И хватит этих дурацких разговоров! Считаю этот вопрос окончательно закрытым с этого момента! И это приказ, боец Джимми.

— Вот, значит, как? Вернулся Стальной Сейм, а куда делся мой Норман?

— Он никуда не девался, потому что теперь всегда с тобой. Вот только сейчас нам нужно выбираться, и влюбленному парню Норману придется покурить в сторонке, — и Сеймас нехотя отпустил Эмму.

— Сначала безопасность, потом любовь? — с улыбкой поддразнила его девушка.

— Всегда любовь, но прямо сейчас безопасность, — Сейм с легкостью перенял ее дразнящий тон. Он больше не покажет Эмме всех терзающих его мыслей, раз они так ее расстраивают. Все сомнения в собственной состоятельности и способностях — это его проблемы, а не ее печали. Быстро еще раз прогнав в голове воспоминания монстра, Сейм нахмурился.

— Насколько серьезные повреждения у членов группы? — его тон стал сухим и сугубо деловым, а взгляд цепким и собранным. И эта трансформация моментально передалась Эмме.

— На момент нашего ухода Кирос и Пич были уже в сознании и, вроде, в относительном порядке. Эйден и близнецы тогда еще не пришли в себя. Не знаю, насколько с ними все серьезно.

Осознание того, что они с Эммой занимались любовью, когда его друзья и подчиненные, за жизнь которых он привык всегда нести ответственность, ранены и, возможно, погибли, снова стиснуло чувством вины грудь, но теперь Сейм не церемонясь отправил упрек собственной совести своему монстру. На что тот, однако, отмахнулся. Ему не было дела до судеб тех, о ком беспокоился Сейм. Та, что весь его мир здесь, рядом, остальные только раздражающие тени.

Лейтенант схватил с пола кусок разодранной им же самим ткани и быстро повязал его на бедрах. Эмма пристально наблюдала за его манипуляциями и даже слегка закусила губу, на что его тело мгновенно отреагировало.

— Считаешь, тебе будет так комфортно? — спросила девушка, заливаясь румянцем, и это только усугубило ситуацию.