Ключик

— Никак нет. Просто элементарная вежливость не позволяет привезти девушку и бросить. Будем считать это официальной версией, сэр, — лицо Сейма ничего не выражало, но глаз он не отводил.

По лицу Лейна прошла нервная судорога, и он сжал кулаки до хруста.

— Эта девушка больше не ваша забота. Нам с Джимми предстоит серьезный разговор, а затем я сам доставлю ее на базу, когда посчитаю нужным. А вы езжайте и развлеките себя в привычной компании. Шлюхи заждались, лейтенант. А моя дочь не входит в категорию женщин, что обычно вас интересует. Убирайтесь!

— Нет, сэр, — жестко отчеканил Сейм, проглатывая все попытки задеть его.

Сеймас вытянулся перед подполковником, вроде, демонстрируя необходимую субординацию, но вздернутый подбородок и прямой взгляд не оставляли сомнений. Он не намерен отступать.

— Ты что себе позволяешь, щенок?! — взбесился Лейн. — Я велел тебе проваливать! Или нарываешься на дисциплинарное взыскание? Так я его тебе в момент организую! Ты у меня неделю встать не сможешь!

Напоминание о неоднократно причиненной боли заставили снова взъяриться монстра, но на лице Сейм позволил отразиться только легкой усмешке.

— Ваше право, подполковник. Но я приехал сюда со своей девушкой и не уеду без нее Ни в каком чертовом случае. Только если она сама велит мне проваливать, — сухо кивнул Сейм в ответ.

Лейн шагнул вплотную к Сеймасу и заорал прямо в лицо.

— Своей?!! Никогда! Слышишь, никогда я не позволю демонскому ублюдку заполучить мою дочь! Не смей даже думать, даже хоть на секунду представлять своими похотливыми мозгами, что можешь Джимми своей назвать! Я скорее удавлю собственными руками, чем позволю ноги раздвинуть перед таким, как ты! А тебя, твареныш, уничтожу, сгною к чертовой матери. Ясно?

— Абсолютно, сэр. Вот только решать это не вам, — Сейм был просто непробиваем.

— Еще как мне! Я сегодня же подам рапорт с требованием перевести ее в другую группу.

— Да хоть на Луну! — рыкнул Сейм, сдерживая рвущегося к контролю монстра. — Я все равно не отступлюсь. А по поводу удавить… можете попытаться, конечно. Со мной. Но посмеете тронуть девушку хоть кончиком пальца, и, клянусь, я даже из мертвых восстану, но заставлю заплатить за каждую секунду ее боли.

Мизерная толика энергии монстра все же смогла найти брешь, и как Сейм ни старался остановить этот всплеск, она врезалась в подполковника, и у того пресеклось дыхание, и вынудила, схватившись за сердце, сделать шаг назад. Никогда Сейм не позволял высвободиться этой разрушительной мощи, даже на заданиях. Ни разу не дав свободу силе, клубившейся в нем годами в ожидании жертв, Сейм интуитивно знал, что она способна убить все живое без разбору. Этой смертоносной энергии было все равно, кому причинять вред, а тренироваться в ее направленном применении Сейм опасался, не будучи уверенным, что справится. Но стоящий перед ним человек посмел угрожать Джимми, и это делало монстра неуправляемым.

— Ты меня испугать пытаешься? МЕНЯ? — глаза Лейна расширились от неверия, когда он хватал воздух ртом.

— Я только предупреждаю, — Сейм уже пожалел, что не смог удержать выброс энергии, но ничего уже не поделаешь.

— Ты вообще в своем ли уме?

— Совершенно. Никогда еще ни в чем так не был уверен.

— Хочешь войны со мной, демонский выползок? — глаза Лейна превратились в щелки, а лицо пошло пятнами.

— Нет, сэр. Ни в коем случае. Это бы причинило боль Джимми. А я этого не могу позволить. Ни за что.

— И, тем не менее, считай, что твоя жизнь отныне превращается в ад.

— В таком случае я даже не замечу изменений, сэр, — равнодушно пожал плечами Сеймас.

Лейн, пронзив Сейма напоследок яростным взглядом, развернулся и зашагал к дому.

Эмма стояла у окна в гостиной и наблюдала за разговором мужчин из окна. Сердце подскакивало, как после выматывающего многочасового марш-броска, совершая при этом тошнотворные кульбиты при каждом резком движении отца. Он был в ярости. Эмма за годы совместного проживания видела его разным. Усталым, раздраженным, молчаливо-безучастным, даже пару раз по настоящему злым. Но такого, бьющего наотмашь бешенства, она не замечала за ним никогда. И ни разу эти эмоции не были направлены на нее. Сегодня же она впервые кожей ощутила обжигающий холод отцовского гнева. И еще. Еще в его глазах было нечто. Презрение? Но почему?

Эмма вздрогнула, когда поняла, что отец явно кричит что-то Сейму в лицо. Казалось, он желает буквально вцепиться в горло лейтенанту зубами. Боже, что же она, неразумная, натворила! Сеймас же стоял, как скала, и Эмма, даже будучи такой раздерганной, не могла не признать, что вся бушующая ярость отца буквально разбивалась об него, словно беснующие волны океана о прибрежные скалы. Это, наверное, просто ненормально в такой момент думать о том, как же невыносимо притягателен для нее этот мужчина, тогда как все вокруг напоминает настоящую катастрофу.

Отец резко развернулся и пошел к дому. А Сейм, опершись на капот джипа, посмотрел прямо на нее, безошибочно находя, и слегка кивнул. Он демонстративно расслабился, словно говоря ей, что не сдвинется с места и будет прямо тут.