Клок-Данс

– Вечно он центрит и витийствует, – сказал Шон. – Вспомни, мам, как он изощрялся в остроумии над панино. Представляешь, Элисса, на коробке с крекерами он читает «рекомендованные блюда», среди которых итальянский бутерброд с сыром, перцем, кабачком и прочим. Только там его назвали «панини». «Надо же, панини! – фыркает Питер. – Во множественном числе, что ли? Этакая безмозглость аппетит отбивает напрочь!»

Элисса хмыкнула.

– Он просто воплощение тяжелого характера. – Шон отправил в рот добрую порцию суфле.

«Не похоже, что у тебя характер – воск», – подумала Уилла, но вслух сказала:

– Ты несправедлив к нему. Каждый имеет право на свое мнение.

Шон молча подцепил вилкой суфле.

Элисса деликатно покашляла. Она еще не притронулась к своему блюду.

– Очень жаль, что я никогда не видела отца Шона.

– И впрямь жаль. – Уилла порадовалась смене темы. – Он бы вам наверняка понравился. Знаете, он присутствовал при родах Шона и так возликовал, когда тот появился на свет. «Ребеночек!» – крикнул он. Хотел сказать «мальчик», но очень пере…

– Он погиб в дорожной аварии, – вмешался Шон.

– Да, ты говорил, – пробормотала Элисса.

Уилла склонилась к тарелке и попробовала суфле. Вкус пригорелого блина.

– Что-нибудь еще для вас? – спросила официантка.

– Нет, все великолепно, – сказал Шон.

Уилла невольно вспомнила, что Питер терпеть не может оборот «что-нибудь для вас».

– Дайте знать, если еще что-нибудь захотите. – Официантка ушла.

Звякали вилки, шуршали кубики льда. Элисса начала есть, поминутно промокая салфеткой губы. Шон расправился с суфле и приступил к картошке. С детства он все ел поочередно.

– А вы давно знакомы? – Уилла тщательно сформулировала вопрос. Она не могла спросить: «Как вы познакомились?» – поскольку было ясно, что Дениза ей обо всем рассказала.

Помешкав, Элисса ответила за двоих:

– С год, наверное. То есть мы знакомы около года, а встречаться начали… позже.

– Ага.

– Я не плохая, поверьте.

Это было так неожиданно, что на секунду Уилла растерялась.

– Нет-нет, – сказала она.

– Я хотела терпеть мужа и дальше, честное слово. Но тут появился Шон.

Уилла могла это понять. Шон даст Халу сто очков вперед, что тут говорить.

– Когда я переехала на Доркас-роуд, мы с Шоном часто пересекались в спортзале. Поначалу я даже не знала, что мы живем на одной улице. Дениза в спортзал не ходила. Хал тоже. Вот так мы рядышком и бегали на тренажерах.

От этих подружек, подумала Уилла, несомненная польза: через них больше узнаешь о сыновьях. Она понимающе кивнула, боясь неосторожным словом оборвать рассказ. А вот Шон явно хотел, чтоб подруга замолчала.

– Да ладно, чего там, – пробурчал он.

– Вы, наверное, не знаете, но каждое воскресенье я ужинаю со свекром и свекровью, – сказала Элисса, возвращаясь, видимо, к теме, что она вовсе не плохой человек.

– Нет, не знаю, – подтвердила Уилла.

– Я это делаю ради Хала. Он не хочет, чтоб его родители знали.

– О чем?

– Они думают, мы по-прежнему вместе. «Душенька, ты пользуешься скатертью, которую я тебе подарила?» – спрашивает его мать. Все время, говорю, да вот только недавно стелила, когда к нам в гости пришел мой начальник с женой. Теперь не знаю, что делать с Днем благодарения. Прежде родители Хала всегда отмечали этот праздник у нас.

– Значит, до этого придется оглушить их новостью, – сказал Шон.

– Почему это я

должна оглушать? Они не мои родители.

– Так ты же его бросила.

– И вовсе нет! Понимаете, Уилла, мы собирались все сказать Денизе и Халу. Дениза пригласила нас с Халом на ужин, и я говорю Шону: вот случай поставить их в известность. Спокойно и культурно. Однако у Денизы подгорело мясо по-французски.

Уилла опять кивнула – мол, так-так, интересно.

– Все куски пригорели к сковородке. Дениза хотела разложить их по тарелкам – а никак. Она лопаткой поддевает куски, аж сковородка прыгает, но мясо не отдирается. Дениза вся побагровела, чертыхается. Наконец мы получили обугленные ломти, которые даже не проткнешь вилкой. Под столом я ногой толкнула Шона и глазами ему сказала: молчи. А то добьем ее окончательно. И с готовкой лопухнулась, и парень бросил – все в один вечер. Ведь так было?

– Нет, не так, – сказал Шон. – Одно с другим никак не связано. Я, мам, прекрасно понял, почему она меня толкнула ногой, а вернее, пнула. Вот я и прикусил язык. Но если честно, она просто хотела увильнуть. Чтоб, значит, утром я сказал Денизе: завтрака не нужно, я съезжаю. И чтоб потом мы вдвоем известили Хала.

– О господи! – вздохнула Уилла, невольно представив всю эту картину с точки зрения Денизы. И даже малоприятного Хала.

– А может, с Днем благодарения и обойдется, – задумчиво проговорила Элисса. – Если заранее дать Халу список продуктов, а в праздник с утра пораньше…

– Да просто сними трубку и позвони этим чертовым свекру и свекрови! – рявкнул Шон.

Элисса испуганно моргнула и стала крутить салфетку.

– А скажите… – поспешно заговорила Уилла, сама не зная, о чем хочет спросить, но ее охватило сочувствие к Элиссе, – у вас… э-э… дом или квартира?