Клуб избранных

– Понимаете, Виктор Сергеевич, комитет комсомола на последнем собрании решил сократить объёмы бумаготворческой деятельности и перенести центр тяжести своей работы в практическую плоскость…

– Как ты сказал? – перебил его директор, владеющий партийно-бюрократическим сленгом не хуже первого секретаря горкома, но пользующийся им только в случае партийно-хозяйственной необходимости.

Эту фразу Валька вычитал в передовице газеты «Правда» и весь вечер репетировал перед зеркалом.

«Кажется, перестарался!» – мелькнула мысль в светлой голове комсомольца Аверина.

– Вот что паренёк, ты не на трибуне, а я не в президиуме, так что давай изъясняться русским языком. Ну, так что вы там у себя в комитете запланировали?

– Мы хотим школьную территорию облагородить, саженцев закупить. Я думал, сосновая аллея – это красиво.

– Значит, ёлочки сажать будете, – задумчиво произнёс Виктор Сергеевич.

– Нет, не ёлочки – сосны. У нас грунт песчаный, ёлки не приживутся.

– Да, да сосны, – согласился директор. – Это ты верно заметил. До войны на месте карьера сосновый бор был, сюда люди из города отдыхать на выходные выезжали. В сорок втором немцы все сосны вырубили на блиндажи да на дрова. Ну да ладно! Денег сколько просишь?

– Я всё посчитал, надо шестьдесят четыре рубля тридцать копеек, – встрепенулся Аверин.

Директор поднял телефонную трубку и заговорил повышенным тоном:

– Алё, бухгалтерия? Анастасия Павловна, завтра перечислите в лесопитомник деньги на покупку ста пятидесяти сосновых саженцев. Что? Какую сумму? Сумму сами уточните. Будем заводскую территорию облагораживать. Да, чуть не забыл, пятьдесят саженцев передайте поселковой школе, в порядке шефской помощи. Да, всё правильно поняли, и пускай их в школу на нашей машине завезут. Всё, исполняйте.

На прощание директор пожал Вальке руку, как равному.

Так на школьном дворе появилась сосновая аллея. Со временем забылось, кто подал и реализовал эту идею, но это было не главное. Главным была отличная школьная характеристика на комсомольского активиста Аверина В.В. и производственная характеристика на Аверина Валентина Валентиновича, подсобного рабочего цеха № 6 кирпичного завода № 4, подписанная лично директором предприятия и заверенная синей гербовой печатью.

Когда в институте после сдачи вступительных экзаменов решалась судьба абитуриента Аверина В.В., эти две характеристики сыграли решающую роль, и абитуриент Аверин стал студентом.

По поселковым меркам – это было круто, даже круче, чем выйти замуж за товароведа.

* * *

Однако студенческий билет Аверин носил недолго. На втором курсе во время сдачи зимней сессии у него случился конфликт с преподавателем политэкономии.

К этому времени Валька много прочёл литературы по вопросам экономики, и стал смутно догадываться, что такой науки, как политэкономия, не существует, потому что экономика развивается по законам, которые не подвержены сиюминутным интересам политиков, и политический базис с надстройкой здесь ни при чём.

Экзамен по политэкономии принимал доцент Порфирьев – серый невзрачный тип, после общения с которым оставался неприятный осадок. Валька уверенно рассказал о прибавочной стоимости, о капитале, и о том, что каждый доллар, заработанный капиталистом, обманным путём изъят из кармана рабочих. Порфирьев удовлетворённо кивал головой и уже собирался поставить в зачётку «отлично», как Аверин неожиданно стал высказывать свою точку зрения, которая не совпадала ни с официальной точкой зрения, ни с институтской программой.

– Понимаете, Маркс ведь не воспринимал рабочих, как равноправных участников создания материальных благ. Для него они были, ну как потерпевшие, то есть униженные и оскорблённые, а я считаю, что, вступив в процесс производства полезного продукта, рабочий добровольно заключает договор на предъявленных ему условиях. Получается, что никакого обмана нет, рабочий продаёт свой труд и получает часть прибыли в зависимости от производительности труда. Или, например, возьмём прибавочную стоимость, которую Маркс рассматривает как абсолютную величину, не производя из неё вычеты на амортизацию оборудования, закупку и доставку сырья, уплату налогов, отчисления в пенсионный фонд, компенсацию безвозвратных потерь, которые неизбежны на любом производстве, и получается, что прибыль у капиталиста в этом случае минимальна, и …

– Молчать! – зашипел Порфирьев. – Молчать! Да как ты, недоучка, смеешь оспаривать теорию великого Карла Маркса? Ревизионист! Это что ещё за отчисления, в какой пенсионный фонд?

– Коммунистической партии Америки, и остальные трудящиеся в ходе последней забастовки открыто требовали от работодателей увеличения процента отчисления в пенсионный фонд, – попытался защититься Валька.

– Молчать! Гнида троцкистская! Да тебя гнать из института надо! – брызгая слюной, закричал доцент и швырнул в Аверина зачёткой.