Клуб мертвых поэтов

– Мы такого не планировали, – огрызнулся Байрон. – Чучело делал я, ну и что? Я не клал туда ничего, кроме тряпок и пакли. Это, наверное, Китс плеснул слишком много жидкости для розжига!

Лорд обиженно отвернулся и принялся поправлять обгоревшие манжеты.

– Что случилось после взрыва? – Я продолжала допрос и не собиралась отступать.

– Мы все как будто ослепли, – ответила Алиса. – Вспышка была такой яркой… мы очень испугались и бросились бежать кто куда.

– Так, продолжаем. И кто же куда? – холодно спросила я.

– Да не помню я! – вскипел Кольридж. – Я просто бегал кругами по парку, как полный идиот, и искал остальных.

– И я тоже! – признался Байрон.

– И я! – воскликнула Алиса.

– Женя, вы нас в чем-то подозреваете? – удивленно спросил Никита.

– Вы до сих пор не поняли? – хмыкнул Кольрилдж. – Она думает, кто-то из нас прикончил Китса!

Романтики переглянулись.

– Мы не убивали его, Женя! Верьте нам! – умоляюще проговорила Алиса. – Да и зачем нам его убивать? Мы вместе жили в палаццо, каждый день виделись, сидели за одним столом… Если бы кто-то из нас хотел убить Джона, ради этого не нужно было тащиться в Джардини Публичи.

– Можно было просто подсыпать ему мышьяка в овсянку, которую варит Кармелла! – жизнерадостно предложил Байрон.

– «Зачем» – это вопрос, на который мне еще предстоит найти ответ, – с угрозой произнесла я. – А пока меня интересуют другие. Как это было проделано? Куда исчез труп? И, самое главное, кто виновен в смерти Китса?

– О-о, сколько вопросов. – Байрон потянулся и сладко зевнул. – Сейчас на них никто не даст ответа. Пойду-ка я спать, господа. Утро вечера мудренее, как говорила моя старая няня…

– Мы должны немедленно сообщить в полицию! – в отчаянии выкрикнула я. Мои нервы тоже стали сдавать. Сказалось напряжение последних дней.

– Что вы, Женя! – мягко сказала Алиса. – Никуда заявлять не надо. Ну вот сами подумайте, о чем вы скажете полицейским? Тела-то нет! Они вам не поверят, решат, что вы…

– Его никто не будет искать, – поддержал подругу Кольридж. – То есть Джона.

– Он сирота, дяде на него наплевать, даже рад будет, что с его шеи сняли обузу.

– А если он еще жив?!

– Да что вы, Евгения! – вступил в общий хор Никита Котов. – Вы видели, он был весь в кровище, бледный как смерть. Вы и сами в это не верите.

Они поднялись со своих мест, подошли ко мне почти вплотную и стояли вокруг моего кресла. Их фигуры казались странно высокими из-за плащей. Их тени прыгали и ломались на стене от пламени камина.

И я сдалась. Они выступили против меня сплоченной группой, единым фронтом. Впервые я видела их такими… целеустремленными и дружными. Мне стало страшно перед этой силой. И я отступила.

– Хорошо, – сказала я, потирая виски. – Мы все слишком устали. Предлагаю отдохнуть. Может быть, утром что-то прояснится.

– Вы можете никуда не ездить, Женя, – мягко сказал Никита. – Не надо возвращаться в эту вашу гостиницу. Оставайтесь здесь, Можете занять любую из пустующих комнат, их тут достаточно.

И я осталась. Сил на то, чтобы возвращаться в «Миранду», у меня не осталось. Я нашла холодную просторную спальню. Кровать в ней стояла посреди комнаты и была окружена внушительным балдахином. Простыни оказались чуть сыроватыми, но чистыми. Я умылась, сбросила испачканную копотью одежду и растянулась на постели. Но перед этим, перед тем как провалиться в сон, я сделала то, что было жизненно необходимо. Я заперла дверь и для верности просунула под дверную ручку ножку стула. Вот теперь я в безопасности! Теперь можно и поспать. Потому что – честно признаться – я не доверяла никому в этом палаццо. Я точно знала – сегодня я ночую под одной крышей с убийцей.

На следующее утро меня разбудили крики. Я рывком сбросила одеяло, выскочила из постели, натянула вчерашнюю одежду, пропахшую дымом и так и валявшуюся у кровати, пару секунд тупо таращилась на ножку стула, продетую в дверной засов, потом разобрала свои баррикады и выскочила наружу.

Оказалось, никто пока не умер. Романтики собрались в столовой. Кричала Кармелла – экономка, когда-то нанятая покойным Перси Шелли и по наследству перешедшая на службу всей компании.

– Я не буду работать на вас! – вопила женщина. – Ни минуты не останусь в этом доме! Вы все прокляты! Вы шлюхины дети, убийцы, преступники!

Поскольку Кармелла от пережитого стресса перешла на родной диалект – что-то сицилийское, романтики не могли понять, что она хочет им сказать. Да и я с трудом понимала. В заключение дама схватила гигантскую фарфоровую супницу, стоявшую на столике, и с размаху грохнула ее об пол. Схватила потертую черную сумку и вышла с гордо поднятой головой.

– Что это было? – с неподражаемым самообладанием спросила Алиса.

– Она увольняется, если коротко, – перевела я.

– Кто же будет нас кормить? – растерянно, как маленький, произнес Никита.

Трое молодых людей уставились на Алису. Девушка отчаянно замотала головой:

– Нет, нет, нет! Что угодно, только не это! У меня даже овсянка получается несъедобной. Вы очень скоро пожалеете, что попросили меня готовить. Да я в жизни поварешки в руках не держала!

Тогда мужские взгляды обратились на меня.