Клубника на десерт (ЛП)

Мое тогдашнее бездействие дорого обошлось мне. Я потерял свою единственную любовь. Но что я вынес из того урока? Ничего. Абсолютно. С годами я нисколько не поумнел. Я снова сидел, сложа руки, и ждал. Я ждал, когда Коул поймет, что любит меня так же сильно, как люблю его я. Что нам суждено быть вместе.

Я ждал, когда же он позвонит.

Но что, если этого никогда не случится?

Я не хотел признавать, что все кончено. Но если ждать, когда он изменится или признает, что был не прав, то ожидание может затянуться на всю жизнь.

Прямо из кафе я забронировал билет на самолет, после чего отправился прямиком к Джулии.

– Можешь присмотреть за моим домом?

– Конечно. – Я много месяцев никуда не ездил, но у нее остался мой ключ. – Сколько тебя не будет?

– Пока не знаю. Я позвоню.

– Куда ты едешь?

– За ним.

Она улыбнулась мне.

– Давно, черт побери, пора.

***

Полет из Финикса в Нью-Йорк длился шесть часов. Шесть часов размышлений о том, чем все может закончиться.

Каждая минута была экзаменом на выдержку. Во время регистрации на рейс мое сердце гулко заколотилось. Пока я искал свое место, у меня вспотели ладони. На взлете я едва не задохнулся – ибо с этого момента стало нельзя повернуть назад. Стюардесса выдала мне пакетик крендельков (поскольку орешки были теперь запрещены) и крошечный стаканчик спрайта со льдом, тогда как на самом деле мне нужен был валиум, но я сомневался, что в ее маленькой расшатанной тележке он есть.

Все решения, которые я когда-либо принимал, привели меня сюда, на борт этого самолета.

Все, чего я хотел в жизни, находилось на другом конце этого невероятно пугающего путешествия через всю страну. Что, если оно закончится плохо?

Что, если я больше ему не нужен?

В аэропорту я арендовал машину и выехал в Хэмптонс. Странно, но после изматывающе-нервного перелета было разочарованием обнаружить его дом пустым.

Коул говорил, что его дом по стандартам Хэмптонса считался небольшим. Он и вправду был не таким вычурным, как соседние особняки, но явно стоил не один миллион и представлял собой красивое строение в стиле ранчо с большими, открытыми комнатами и невероятной кухней. В гостиной я неожиданно обнаружил подводную фотографию, купленную им во время нашей поездки в Нью-Йорк. Потом заглянул в спальню и, то, что увидел там, заставило меня улыбнуться. Несмотря на жаркое лето, кровать была застелена толстым одеялом. А на стене висела другая фотография из той галереи – снежные заносы и одинокая осина с облетевшей листвой.

На заднем дворе оказался бассейн, окруженный небольшим, прекрасно ухоженным газоном и пышными цветочными клумбами.

А еще там оказался садовник.

Коул не обманывал, когда говорил, что, увидев его, я все пойму.

Садовнику было лет двадцать с небольшим. Он был загорелым и черноволосым. С сильным, мускулистым, совершенно фантастическим телом античного божества. Одетый в экстремально короткие джинсовые шорты и холщовые теннисные туфли, он стоял на коленях перед одной из клумб и выдергивал сорняки.

При виде него я остановился, как вкопанный, а он поднял голову и, улыбаясь, сказал:

– Привет.

Я тоже попытался улыбнуться, но у меня ничего не вышло.

– Ты, очевидно, Рауль.

– А ты, очевидно, бойфренд, – ответил он весело.

– С чего ты это решил?

Его улыбка была открытой и дружелюбной. Пожав плечами, он вернулся к цветам.

– Скажем так, я уже очень давно не занимаюсь ничем иным, кроме стрижки газона.

И внезапно я обнаружил, что могу-таки ему улыбнуться.

Я был на кухне, занимаясь сооружением подобия ужина, когда хлопнула дверь, и я понял, что это Коул. Слушая, как он шелестит чем-то в гостиной, я стоял и никак не мог набраться храбрости, чтобы выйти и сделать то, ради чего прилетел в Нью-Йорк. Отступать было поздно. Я надеялся, что он избавит меня от мук и сам заглянет на кухню, но он не зашел. Стало тихо. И тогда я бесшумно вышел в гостиную.

Он стоял спиной ко мне – уже без обуви, босиком – и просматривал письма, которые Маргарет оставила для него на комоде около двери. Я знал, что должен что-то сказать, но голос меня не слушался. Мы не виделись всего полтора месяца, но по ощущению прошла целая вечность, и мне почему-то казалось, что он должен был измениться. Однако все в нем осталось прежним. Одежда, прическа. Очертания стройного тела. Я надеялся, как ненормальный, что и его запах тоже не изменился.

Я не знал, что сказать, но умирал от желания к нему прикоснуться. Я сделал несколько медленных, нерешительных шагов в его направлении, и на четвертом пол еле слышно скрипнул.

– Маргарет, это ты? – спросил он. А потом повернулся и налетел прямиком на меня.

Он отскочил назад и врезался в комод с такой силой, что тот чудом не опрокинулся.

– Господи боже, Джон! Так и умереть недолго!

– Я не хотел испугать тебя. – Когда от неожиданности у него нечаянно вырвалось мое имя, я не смог скрыть улыбки, а он залился краской и быстро от меня отвернулся.

– Бога ради, как ты узнал, где я?

– У меня есть доступ к твоим счетам. Произошло списание, когда ты купил билет.