Клубника в шоколаде

-Всего полфунта, малыш! Да ты навряд ли справишься, – со снисходительной ухмылкой ответил рыжий и конопатый юноша, беспечно облокотившийся на стену балагана.

Таких заявлений Ник не любил. Он, сбивающий снежком шапки с самых задиристых мальчишек! Он, ни разу не промахнувшийся мимо урны, как бы далеко не стоял! Брови сердито поползли на переносицу, а зубы сжались. Никто ещё не смел сомневаться в нем так открыто и нахально. Протиснувшись между домиками, Ник присел на корточки и тихонько достал из-за пазухи жестянку. 8 фунтов, а клубника стоит 6. Но лучше подарка для Лиззи не сыскать во всём свете, тем более за полфунта! Такая кукла, небось, очень дорого стоит в магазине. А тут почти задаром… Попробовать? Но он и так потратил столько времени впустую… Надо бы бежать. Но куда? Где искать дорогу домой? И как горько будет вернуться с пустыми руками. А магазин с шоколадом он, может, уже и не найдет. Тогда хоть куклу? Он решительно выцепил увесистый фунт пальцами. Один раз, и всё.

Выпрямившись гордо, Никки подошел к прилавку. Протянул монету – «Одну попытку, пожалуйста», забрал сдачу и учтиво кивнул головой, всячески демонстрируя своё превосходство над наглым смотрителем.

На деревянные доски легли три упругих мяча, каждый размером с два его кулака. Рыжий усмехнулся, цокнул языком, сплюнул, и вынес из-за стойки грубо сколоченный табурет. Приставил его и кивнул – залазь, мол, иначе же не достанешь никак.

Ник вскарабкался на табурет, качнулся, уцепился пальцами за стойку. Теперь он хорошо видел мишень – три площадки, по 6 деревянных кегель на каждой, и все разноцветные, как леденцы. Взял первый шар, обеими руками, примерился к весу, и – казалось, неуклюже – толкнул его от груди. Мяч влетел в центр площадки, кегли разметало во все стороны. Самодовольная ухмылка застыла на лице рыжего, как маска. Ник аккуратно спустился, переставил табурет чуть в сторону, выдохнул незаметно себе под ноги, и полез обратно. Следующая платформа была точно напротив, и он так же метнул в неё шар. Кегли посыпались на пол спелыми грушами. Опять спустился, подвинул табурет. Рыжий уже не облокачивался на стену, а весь вытянулся, как струна, сощурил глаза и ждал. Ник взял в руки последний мяч, подержал его на ладонях, чуть отставил ногу – и пошатнулся. Плотный снежный ком под табуретом рассыпался, мяч полетел вперёд и вниз, врезался в платформу и лишь качнул кегли, но не уронил их, а сам он шлёпнулся на спину вверх ногами, чем изрядно рассмешил прохожих, и больно ударился. Как обидно! Покрасневший, отряхивал он снег со штанов и прятал свою досаду в воротник, а, когда распрямился, увидел опять насмешливый взгляд рыжего. Зазывала протягивал ему леденец на палочке как утешительный приз.

-Не нужно. Я хочу куклу. – припечатал Ник и положил на прилавок ещё полфунта.

Первый бросок. Успех! Второй. Кегли покатились в разные стороны, но одна, упрямая, шатнулась туда-сюда, чуть крутанулась, как неваляшка, и встала на месте. Рыжий осклабился ещё сильнее: «Куклы не будет. Дальше пробуешь?»

Ник снова спрятался между прилавками, и зло уставился на шершавые доски. Как глупо! Ужасно, бездарно, нелепо и глупо! Целый фунт потратил он впустую, и куклу не выиграл, и время потерял. Обида и злость душили его и жгли глаза. И тут он вспомнил…

Прошлой зимой они оставили крошку Лиззи с няней и впервые пошли втроём на каток. Там было так красиво! Пушистые ёлочки покрылись снежными шапками, огромная луна, яркая как фонарь, висела на тёмном небе, горело множество ламп, ходили лоточники с жареными каштанами и медовыми орехами. Папа бережно поддерживал маму за локоток, и они вместе кружили по льду, трепетно улыбаясь друг другу. А Ник стоял у бортика и глотал злые слёзы. Сначала мама и папа пытались научить его кататься, но он падал, а от этого скрипел зубами, и бил кулачками, и топал, и снова падал, так что они оставили его ненадолго, чтобы прокатиться вдвоём, а он мог немного успокоиться. Коленки Ника болели от падений, мокрые щеки обжигал мороз, но он видел, как хорошо родителям, и ярость его отступала, а на искусанных в кровь губах появилась слабая улыбка.

Тогда папа подъехал к нему, присел рядом на корточки и сказал:

-Я знаю, почему ты злился. Но ни я, ни мама твоей злости не заслужили, правда?

-Да, папа.

-Тебе было обидно, что все вокруг катаются, а ты только падаешь, и ничего не выходит, ведь так?

-Да, пап…..

-Никки, малыш. Каждый раз, когда мы делаем что-то впервые, мы ошибаемся. Учиться не стыдно. И падать не стыдно. Стыдно – обижать маму, и только. У меня тоже многое не складывалось сразу. Но знаешь, что я заметил? Когда у тебя руки трясутся от обиды и гнева, ничего не получится, сколько не старайся. Но стоит преодолеть себя и сделать ещё одну попытку – и всё станет так просто, ты сам удивишься, почему раньше не мог. Веришь?

-Конечно, верю, пап! – личико Ника просветлело, он взял отца за руку, и вместе они медленно двинулись вдоль бортика, шаг за шагом. В тот день он больше не падал.