Клык Фенрира

Прочная дубовая дверь имела окошечко, забранное решеткой. Видимо, прежний хозяин планировал устроить здесь карцер для провинившихся слуг, а хозяйственный Семен использовал комнатенку под кладовку, складывая туда не только мешки с мукой и крупой, но и разную утварь, которая в хозяйстве без надобности, а выбросить жалко.

Граф осторожно заглянул в окошко. В полутемной каморке было тихо. Никакого движения.

— Хм… а он там жив еще? — буркнул Сен-Жермен, внимательнее вглядываясь в темноту.

В углу между мешками с мукой сверкнули два красных уголька, метнулась размытая тень, и на дверь обрушился сильный удар. Граф отскочил от окошка и ошарашенно замотал головой.

— Силен! А какой прыткий! Я и заметить не успел, как он кинулся.

Осторожно заглянув в окно, Сен-Жермен рассмотрел странное и страшное существо, присевшее на корточки в центре каморки. Длинные руки-лапы с огромными когтями, тело скорее человеческое, чем звериное, но покрытое клочками белесой шерсти. Существо крутило головой с большими остроконечными ушами и вполне человеческим лицом, если, конечно, не обращать внимания на клыки, торчащие над верхней губой, и сверкающие красным огнем глаза. Тварь ворчала, принюхивалась и облизывала губы длинным розовым языком.

— Как интересно! — удивленно воскликнул граф. — Никогда раньше такого не встречал. Он застрял между двух ипостасей. И давно он такой? — обратился Сен-Жермен к Семену.

— Да нет. Сперва-то волком был. Большущим и почти белым. Красивая зверюга, я таких никогда не видел. И не буянил особо, так, порыкивал только да по каморке метался. А потом, стало быть, этой монстриной стал. Видать, в человека перекинуться хотел, да не получилось.

— Интересный феномен! У этого парня колоссальная сопротивляемость магическому воздействию. Я это заметил, когда ему удалось от чар мертвячки освободиться. Было бы неплохо понаблюдать за ним… поэкспериментировать… — Граф мечтательно задумался.

Но из задумчивости его вывел возмущенный голос Семена:

— Да побойтесь бога, ваше сиятельство! Опять вы про эти свои эксперименты. Нешто над живыми людьми можно глумиться! Спасать парня надо, а вы все про науку думаете.

Сен-Жермен сморщился, как от зубной боли, и замахал руками.

— Уймись ты! Учить он меня опять вздумал! Вот прикажу Хенну тебя выпороть, чтобы господину не перечил.

Одноглазый с готовностью закивал головой и оскалился в довольной улыбке.

— А и выпорете, так все одно правее не будете, — упрямо заявил Семен.

— Экий ты нудный! Вот иной раз так бы и продал тебя кому-нибудь, а не могу — сам же вольную дал. Не бухти, нашел я одну штуку. Слабенькая, правда, да и материал непрочный. Только вот как она подействует на это недоразумение… Ведь и не человек, и не зверь, а незнамо что.

Граф достал из кармана браслет из двух пластин зеленого камня, вставленных в позолоченную оправу.

— И еще. Скажи-ка, сердобольный ты наш, как мы браслет на эту тварь надевать будем? Ведь загрызет же! — Граф задумчиво рассматривал полузверя, который, поворчав немного, снова убрался в угол за мешками. — Может, запустить туда Хенну, он быстренько его по голове стукнет, а потом уж на бессознательного и оденем?

— Да что вы, в самом деле, господин граф?! Этот разбойник ить убьет мальца! У него же кулак, как твоя кувалда, им только стенки кирпичные ломать, — возмутился Семен.

— Ну и что ты предлагаешь?

Старый солдат задумался, потеребил ус и, вздохнув, сказал:

— А давайте свою браслетку, я сам туда пойду. Может, не забыл еще человеческую речь, уговорить удастся. А не получится, так все равно как-нибудь исхитрюсь и одену браслет… А ежели грызанет… Чего уж, коли укусит, вы, ваше сиятельство, сделайте милость, пристрелите меня. Я свое пожил. Вон на старости лет даже свободным довелось погулять.

Граф долго смотрел на старого солдата, потом тяжело вздохнул и кивнул.

— Ну, это твой выбор. Только ты уж постарайся под зубы не подставляться, а то привык я к тебе. Кто ж меня поучать-то будет?

Семен немного помедлил, перекрестился и проскользнул в приоткрытую дверь. Полузверь заворочался в своем углу, но выходить не спешил. Старый солдат медленно двинулся к нему, ласково приговаривая:

— Алексей Дмитрич, батюшка, ты уж не серчай, что мы с тобой так. Ведь не со зла, для твоей же пользы. Сейчас вот браслетик на тебя оденем, и враз полегчает. А то нешто это дело — ни зверь, ни человек, а не пойми что.

Говорил Семен, явно, чтобы успокоить оборотня, приглушить человеческой речью звериную злобу. Сен-Жермен уже начал верить в безумную затею старого солдата, когда из угла метнулась тень, и от удара когтистой лапы Семен отлетел к стене и врезался спиной в мешок с мукой. Это его и спасло. Лопнувший мешок брызнул в разные стороны белой пылью. Мелкая взвесь заставила оборотня отпрянуть, он начал чихать и тереть запорошенные глаза, а Семен, охнув, разозленно заорал:

— Леха, едрени дышло тебе в сопатку! Чего творишь, прокуратор этакий!

Дальше старый солдат выдал такой забористый и цветистый мат, что граф от удивления открыл рот, а оборотень плюхнулся на пол и заморгал глазами, в которых появилось осмысленное выражение.